– Ах!
– Неужели я ужасен, как Пифон?
– Ликург! – облегченно выдохнула Елена. – Подкрался, словно волк.
– Надо же оправдывать свое имя, – улыбнулся сын Эвнома. Ничто не выдавало в нем царское происхождение: короткий хитон, застегнутый бронзовой фабулой на левом плече и обычные кожаные сандалии. Впрочем, одежда девушки была тоже проста: белый пепелос, нисходящий до колен, опоясывал плечи и талию.
– Вылитая Диана, – восхитился Ликург.
– Славная у нас будет охота! – сияя, воскликнула Елена, но окинув быстрым взглядом молодого спартанца, удивленно спросила:
– А где оружие? Почему я не вижу ни лука, ни колчана со стрелами? Разве охота отменяется?
– Нет, охота состоится, только будет вестись невидимыми стрелами.
– Разве такие бывают?
– У Эрота их не счесть.
Елена на мгновение замерла. Взгляд её потупился, а голос зажурчал, как родник:
– И на кого мы будем охотиться?
– Друг на друга. Вернее, я на тебя.
– Почему на меня? – с улыбкой спросила девушка.
– Потому что моё сердце уже пронзено стрелой Эрота.
– И как зовут твою избранницу?
– Елена!
– Еще бы! С дочерью Зевса кто может сравниться? Парис и Менелай были покорены её красотой!
– Клянусь Аполлоном, я не променяю мою Елену на дочь Громовержца.
– Да и бесполезно тягаться с такими мужами, – хитро улыбнулась девушка.
Ликург запальчиво воскликнул:
– Ради своей Елены я готов сразиться с самим Гераклом!
– Вот это не надо, а то дочь Лисандра и Ксанфы лишится возлюбленного.
– При чем здесь чадо бедных ремесленников?
– Её зовут Елена.
– Ах, вот оно что! – рассмеялся Ликург. – Ты еще вспомни Елену— илотку. Рабыня мне в матери годится, но ты и её не прочь за меня сосватать.
– А что, красивая женщина.
– Клянусь богами, ты ни за что не угадаешь Елену, покорившее мое сердце.
– Ну, не я же твоя избранница, – пожала плечами девушка.
– Именно, именно ты, прекрасная Елена! Клянусь Эротом!
Спартанка вдруг стала серьезной:
– Не шути так, Ликург.
– И не думаю.
– Ты сын царя, потомок Геракла, а – я простая лаконка.
– Да, ты простая девушка, но благороднее и прекраснее светлокудрой Елены.
– Как ты смеешь так отзываться о дочери Зевса?
– Смею, потому что она, жена Менелая, соблазнилась красотой Париса, а ты всегда будешь мне верна.
– Несчастный, разве тебе не известно, что на то была воля Афродиты?
– Знаю, знаю: Киприада вознаградила Париса златокудрой Еленой за то, что он выбрал её из трех богинь, как самую красивую, и вручил ей яблоко, ставшее «яблоком раздора» и приведшее к троянской войне. Сколько доблестных мужей пало! Сколько несчастий принесла война ахейцам и троянцам. Так что боги не всегда справедливы, а ты, будь женой Менелая, оставалась бы ему верна, хоть тебя соблазнял бы и сам Зевс.
– Ты в этом уверен?
– Как в том, что Гелиос несется сейчас по небу в золотой колеснице и освещает нас божественным светом.
Елена запрокинула голову и залюбовалась из— под десницы солнечным диском:
– Ты, похоже, знаешь меня больше, чем я себя.
– Со стороны виднее, – улыбнулся Ликург, – а я не раз подмечал, как чтишь ты богов и родителей, как заботишься о ближних, как бесстрашна на охоте….
– Ты преувеличиваешь мои достоинства, – перебила спартанца Елена и смущенно отвела глаза.
– Нисколько!
– Ты влюблен в меня! – выпалила Елена. – А влюбленные слепы. Эрот поражает их стрелами зачастую против их воли и лишь для того, чтобы посмеяться и насладиться страданиями смертных.
– Да, я пронзен золотой стрелой, – согласился Ликург, – но не ослеплен. Чувства не затмевают мой разум. Я восхищаюсь твоей красотой, но еще больше твоим добрым сердцем, твоим мудрым мыслям и твоей скромностью.
– Вот именно, негоже простой девушке равняться с царицами.
– И не надо, лучше поделись с царицами своими добродетелями, которых им так не хватает.
– Странно, что ты не находишь у них добродетелей. У них есть всё, чтобы быть праведными.
– Я видел, как власть развращает, – с горечью произнес Ликург.
– Власть развращает слабых, но закаляет сильных, – уточнила Елена.
Спартанец рассмеялся:
– Поэтому