За окнами в кухне тоже стояли волосатые и обезображенные морды. В Красном углу было особенно темно. Чернота, как в пропасти, и разглядеть ничего нельзя. Но парень помнил, что иконы лежат на полу. Встал на четвереньки, потянулся и тут ему в руку вонзились острые как бритвы когти. Не то рука, не то чёрная лапа оставила на его ладони глубокие порезы.
Парень заревел от боли и откатился назад.
В чёрной тьме послышались звуки, похожие на протяжный кашель: «Кха-кха!». Во мраке шевельнулись лохмотья, рваные тряпки, а затем из тьмы выплыла омерзительная тварь. У неё были густые, чёрные волосы. Она дёрнула головой, отбросив спутанные пряди за плечи и явила своё ужасное лицо. У неё была содрана плоть от носа до подбородка, серая кожа, чёрные глаза и мутные зрачки, как у покойницы.
Демоница норовила снова ударить Олега крючковатыми когтями-лезвиями. Он в последний миг успел увернуться от смертельного удара и ввалился обратно в комнату.
Безобразная ведьма в лохмотьях замерла на пороге и шипела, как чёрная кобра. Похоже, она боялась света и могла оставаться только во тьме.
Испачкав всё кровью, парень снял наволочку с подушки и обмотал израненную руку. Ткань окрасилась алым. От когтей-лезвий остались глубокие раны. Такие бы зашить.
Демоница металась у порога, она в любой момент была готова прыгнуть, разорвать парня на куски. Свет не давал ей войти. Оставалось только надеяться, что единственная лампочка не погаснет и не взорвётся. Иначе конец!
За окнами множились зрители. Перед домом выстроилась целая толпа чертей, мелких бесов, упырей, изуродованных слуг ада. Были здесь рогатые, крылатые твари, безглазые и сплошь покрытые глазами. В толпе стоял голый, тощий дед с редкой бородой и с двумя длинными дугообразными когтями на указательных пальцах. Там, разинув рот, стояла очень высокая и сутулая женщина, она так низко держала голову, что были видны её шейные позвонки, выпирающие, как гребень. Её глаза были похожи чёрные дыры.
Словно все нечистые заполонили двор и только множились, множились! Смеялись, глумились и угрожали:
– Мы залезем к тебе в глотку и сожрём изнутри!
– Мы заставим твои руки выколоть тебе глаза!
– Ты потеряешь рассудок, станешь безумным!
– Обещай нам душу! Отдай её сам! Не упрямься!
Олег сел на пол, закрыл лицо руками и повторял, всхлипывая от рыданий: «Я не отдам душу! Я не отдам!». Лампочка качнулась, по стенам пробежали тени. На пороге комнаты безобразная ведьма, была уже не одна. Во мраке мельтешили десятки кровожадных упырей и упырих в рваных тряпках, с крючковатыми когтями вместо пальцев. Все они ждали удобной минуты, когда можно кинутся, вонзиться, растерзать.
Лампочка снова качнулась и мигнула едва заметно. Но то было поводом для толпы упырей дёрнуться к порогу и отступить назад.
С улицы доносились сотни голосов:
– Ешь! Ешь! Ешь!
Лампа на проводе качалась всё сильнее, тени от всех предметов метались по комнате. Казалось, стены двигаются, от этого