Один она протянула мне.
…Я на мгновение почувствовал ее пальцы, и меня всего опять захлестнуло облегчением. Облегчением от того, што я ее вижу, што она здесь, вот прямо тут, передо мной, и ее тишина все так же тянет меня за сердце; што она до сих пор как-то так… слегка смешно на меня смотрит.
На Шум мой на самом деле смотрит, куда же еще.
Я есмь круг и круг есть я. Он положил это мне в голову, такое легкое, исчезающее. Сказал: это такая «текника», и я ее могу сам тренировать, штобы быть таким же тихим, как он и его капитаны.
И на какую-то минуту, на какую-то минуту я думал, что я…
– Комм один, – сказала она в свой комм, и металлическая поверхность моего вдруг превратилась в экран с ладошку размером, а на нем – улыбающаяся Виолина физиономия.
Как будто я держал в руке ее саму.
Она усмехнулась и показала мне свой комм: там была уже моя физиономия, вся такая озадаченная.
– Сигнал идет через зонд, – она показала назад, в сторону города, где вдалеке над дорогой парила точка света. – Симона держит его подальше отсюда, чтобы никто не сбил.
– Умный ход, – заметил мэр, стоявший поодаль. – Можно мне посмотреть?
– Нет, – отрезала Виола, даже не глядя на него. – А если ты сделаешь вот так… – она нажала на угол устройства, – сможешь поговорить и с кораблем. Симона?
– Я тут, – сказала женщина, возникая на экране у меня в руке, прямо рядом с Виолой. – Вы там все в порядке? Мне тут на минуту…
– Со мной все хорошо, – перебила Виола. – Я с Тоддом. Это, кстати, он.
– О, Тодд. Рада познакомиться, – сказала женщина.
– Гм, – сказал я. – Привет?
– Я вернусь, как только смогу, – заверила ее Виола.
– Я буду присматривать за тобой. Тодд?
– А? – я так до сих пор и таращился на ее маленькое личико на экране.
– Позаботься там о Виоле, слышишь?
– Не извольте волноваться, – ответил я.
Виола снова что-то нажала на своем комме, и все лица исчезли. Она испустила долгий вздох и устало мне улыбнулась.
– Вот стоило тебя на пять минут оставить, и ты уже ускакал на войну?
Она это типа как в шутку сказала, но вот што интересно…
Интересно, уж не оттого ли, што я видел все эти смерти, Виола теперь выглядит как-то по-другому? Как бы более настоящая, более здесь… словно это самая потрясающая, невозможная вещь на свете, што мы с ней все еще живы, и в груди у меня так смешно и тесно, и я думаю Вот и она, здесь, со мной, моя Виола, приехала за мной, она здесь…
И я думаю, как же мне хочется взять ее за руку и никогда больше не отпускать, и чувствовать ее тепло, гладкость кожи, сжимать ее крепко-крепко и…
– У тебя такой забавный Шум, – она снова странно на меня посмотрела. – Весь размытый какой-то. Я чувствую, что там есть чувства… – она отвела взгляд, а мне почему-то краска в лицо бросилась ни с того ни с сего, – но ничего толком не прочесть.
Я уже собирался сказать ей про мэра, как я вроде бы на минутку отключился, а когда открыл глаза, мой Шум уже был светлее, тише…
Уже