Слава богу, в полулюксе была большая кровать, а то в прежнем номере были две сдвинутые койки с жесткими краями.
Вечером Рома первым пошел в душ и ждал Асю уже под одеялом. Она долго возилась в ванной и в прихожей, а потом зашла в комнату совсем одетая, с сумкой.
– Я, конечно, сволочь, – сказала она. – Но я хочу домой.
Рома вздохнул. Он привык к Асиным закидонам.
– Н-да, – сказал он и сел в кровати. – Однако. Я устал, между прочим.
– А ты оставайся, – сказала она. – Ты мне совсем разонравился. Бегал, суетился, весь перепуганный, а потом такой довольный. Как будто не полулюкс выцарапал, а замок в Шотландии купил. Ну, прости, не обращай внимания. Я просто такая гадина. Я пошла.
– Погоди, – сказал Рома. – Время полдвенадцатого. Автобуса нет, такси не поймаешь. Ложись давай.
– Только ты не будешь ко мне прикасаться.
– Здесь два одеяла, – пробурчал Рома.
– Лучше я лягу на диване, – сказала она.
Утром она вышла из душа полуодетая и сказала:
– А я думала, ты меня изобьешь и отдерешь.
– А то давай, попробую! – Рома возмущенно приподнялся в постели.
– Не надо, – засмеялась она. – У тебя не получится.
Растопырила ноги, подтягивая трусики. Прыгнула в брюки, надела свитер.
Через пятнадцать лет Рома узнал через общих знакомых, что Ася живет одна, болеет, зарабатывает мало. Не утерпел и позвонил. Тем более что он недавно развелся. «Можно заехать?» – «Конечно, давай».
Когда она открыла ему дверь, когда он увидел эту пожухшую, располневшую тетку, у него дыхание перехватило и слезы полились из глаз. Он прямо в прихожей обнял ее, поцеловал ее губы, щеки, глаза, руки, плечи и сказал:
– Ася, я не могу без тебя жить. Выходи за меня замуж. Пожалуйста.
Она спросила:
– А ты не будешь мне мстить?
Он сел на табурет и думал целую минуту. Потом сказал:
– Буду.
На том и расстались.
Широта и долгота
Мой приятель, художник Сева Шатурин, вроде собрался еще раз жениться, после двух браков и примерно десяти лет холостой жизни.
Его новая избранница оказалась, как бы это выразится… Но нет! Нет, я не имею никакого права делать замечания и задавать неприятные вопросы.
Однако один вопрос я всё-таки задал.
Вопрос очевидно глупый. Но очень традиционный.
– Послушай, – спросил я его. – Ты ее любишь?
– Ну, ты прямо как моя покойная мамочка! – вдруг завопил Сева. – Ну просто нет моих сил!
– Ага, – сказал я.
– Ничего не «ага»! – сказал он. – Да и вообще, при чем тут?…
– По-моему, очень даже при чем, – сказал я.
– Иди ты! – сказал Сева. – Ты хоть понимаешь, о чем ты спрашиваешь?
– Мне кажется, да, – сказал я.
– А мне кажется, нет, – сказал он. – Вот мама меня спрашивала всякий раз, когда у меня на стороне баба появлялась…
– А