Он продолжал мести, тихо радуясь за другие жизни и ощущая себя вполне на своем месте – на этой дорожке, со старой метлой в руках, среди молчащих деревьев. А что – остаться бы здесь, в этом пустом саду, дворником или сторожем – навсегда… Осень, зима… Год за годом. Ни о чем не надо думать – только мети, скреби… И какая-нибудь бывшая пациентка отделения со временем поселилась бы в его каморке. Вот было бы счастье…
Может, все еще будет хорошо?
На следующий день Юра ввел Фурмана к собакам в загон и заставил их признать его «своим». Теперь можно было познакомиться с ними поближе. Все три были беспородными дворнягами размером с небольшую немецкую овчарку и легко различались не только по окраске, но и по характеру. Самцов звали Марс и Рекс, а самку – Эрна. Пятнистый черно-белый Марс был спокойным, серьезным и уверенным в себе мужиком, иногда, по словам Юры, становившимся жертвой своего простодушия. Шерсть у него была немного длиннее и мягче, чем у остальных, но когда его гладили, он сохранял достоинство и независимость и не требовал бесконечного продолжения ласки. В отличие от Марса, черно-рыжий Рекс был настоящей истеричкой, но Юра считал, что таким его сделали прежние хозяева, которые, судя по всему, обращались с ним очень жестоко. Для иллюстрации Юра предложил провести небольшой эксперимент. Он неожиданно замахнулся на стоявшего рядом Марса – тот только непонимающе взглянул на него, а потом на радостно подбежавшего Рекса, который с визгом отскочил, упал и в страхе забился в свою конуру. Юре пришлось долго успокаивать его, прежде чем он вылез, и даже просить у него прощения. Рекс поверил доброму хозяину, суетливо выбрался из темной конуры и тут же всё забыл, но Фурмана этот жестокий эксперимент расстроил. Совсем не обязательно было его устраивать, всё и так было видно: Рекс первым начинал грозно гавкать и первым же улепетывал от неприятностей, торопливо ел, как будто у него могли отнять миску, и часто лез вперед раньше других, за что порою получал от соседей (или кем они там ему приходились).
Юра по-мужски уважительно относился к независимому Марсу, жалел взбалмошного и дерганого Рекса и был по-настоящему влюблен в изящную, остроухую, быстро соображающую Эрну, которая исподволь верховодила в этой маленькой стае. Окрас у нее был ровный, но какого-то неопределенного цвета – то ли светло-бежевый, то ли слегка розоватый, а тонкая жесткая шерсть завивалась на концах, что воспринималось как чистое кокетство. «Эрнуся, лисичка, красавица моя!» – умиленно звал ее Юра. В ней и впрямь было что-то от хитрой лисы, хотя она была намного выше и не такая пушистая.
Так жизнь