То, что случилось с Валерием в тот пронзительный момент, он позднее никак не мог восстановить в памяти, несмотря на все старания. Ноги мгновенно налились сталью и, как на мощных пружинах, отбросили тело в просвет между землей и горой, рушившейся с неба. Вылетевший метра на три в сторону охотник стоял перед горой смерти без трубы, но уже с сорванной с плеча винтовкой. Как она у него оказалась в руках, он тоже не мог понять. Картошкин увидел перед собой медведя, стоявшего на задних лапах во весь громадный рост. Оба были в замешательстве, человек и медведь, представляя возможные последствия ошибочных действий любой из сторон. Медведь принял трубача за изюбря и выпрыгнул на него из-за груды валежника. До чего же быстр и прыгуч этот неповоротливый и неуклюжий с виду зверь! «Уф-уф», – зафыркал зверюга, выражая смятение от промашки. Опустившись на передние лапы, он развернулся и тихо пошел за валежник, откуда только что устроил засаду на «изюбря». Гора мышц шла иноходью, одновременно переставляя обе лапы с одной стороны, потом – с другой. Носки ставились вовнутрь, пятки – наружу, что и оправдывало прозвание косолапого. Валерий, осознавший, что был на волосок от гибели, испытывал внутреннюю дрожь, слабость и опустошение. Ему было уже не до охоты, скорее бы добраться до медовухи…
Медведь, одинокий странник, единственной заботой которого прежде были поиски пропитания, нашел в «общении» с человеком новый смысл жизни, наполненной интеллектом, к чему уже был подготовлен природой. Обладая развитой психикой, он и без того развлекал себя доступными забавами: тренькал на щепках надломленных деревьев, прислушиваясь к мелодичному дребезжанию щипкового инструмента; сбрасывал камни под откос, наблюдая за их беспорядочным перекатыванием и пытаясь не отстать в «научных исследованиях» от Ньютона, которому упавшее на голову яблоко помогло открыть закон земного притяжения.
Не забыть Картошкину умилительную картину, когда Мишка еще в первый год знакомства, будучи шести- или семилеткой, устроил катание на снежном склоне на подходе к речке Чёрной. Присмотревшись к местности, медведь-подросток сложился калачиком, лапами кверху, и ринулся под бугристую горку на пятой точке. Хребтина потряхивалась на кочках и буграх, но медведь катился, пренебрегая ушибами и прочими неудобствами и испытывая то же удовольствие, что и деревенская ребятня на санках. Скатившись, посмотрел наверх, забрался на стартовую отметку и покатился вновь! Валерий с высоты своего местоположения хохотал до слез над бесплатным цирковым представлением, устроенным любителем снежных покатушек.
И вдруг нашему косолапому герою, обладающему природной сметкой и способностью решать сложные задачи выживания в суровых естественных условиях, открылись новые краски жизни и захватывающие возможности приобщения к умственной деятельности человека в сотрудничестве с ним! Это были другая жизнь и другие понятия. От такой «перестройки» в мозгах у всякого медведя голова