Через какое-то время, когда с бумагами было почти покончено, в лавке появился первый посетитель.
– Что-то определённое подыскиваете или осматриваетесь? – настороженно обратился Тоуз к высокому беловолосому эльфу, заявившемуся так рано.
– Ммм… Вы – хозяин лавки? – растерянно спросил тот.
– Собственной персоной, – гном нахмурился, сердито предчувствуя последующее пренебрежительное указание на его расовую принадлежность, но ушастый сумел его удивить.
– Вы не похожи на красивую леди! – ляпнул гость, не подумав.
– Разумеется не похож, – поперхнулся от удивления гном. – Что за глупая шутка, юноша!
– Прошу меня извинить! Я думал, та милая девушка, приходившая на ярмарку, работает в этой лавке… – посетитель заметно погрустнел.
– Девушка? – протянул гном и, хлопнув себя по лбу за недогадливость, сказал. – Вы должно быть о Лике! Такая зеленоглазая красивая барышня с медными волосами.
Эльф мгновенно просиял и, пожалуй, даже слишком усердно, как болванчик, замотал головой вверх-вниз.
– Вам придётся подождать. Она спустится позже.
Эльф понимающе кивнул, а мистер Тоуз достал из ниши прилавка очки с прямоугольнымии жёлтыми линзами, натянул себе на переносицу и стал изучать отчётные документы. Разумеется, кому-то, кто хоть мало-мальски разбирается в магии, сразу бы стало ясно, что очки – не простые окуляры для чтения (кроме того, зрение у гнома было абсолютно прекрасное), да и изучал хозяин лавки далеко не отчёты. Но эльф, нервно ходящий взад-вперёд в ожидании, то ли, занятый своими мыслями, и вправду не замечал пристального гномьего взгляда, то ли, что вероятнее всего, деликатно отмалчивался.
Похоже такая вещь, как «проспать на работу», уже входит у меня в привычку. Я, как ошпаренная, вскочила с кровати и натянув платье вломилась в ванную комнату. На ходу одевая сапоги и прыгая на одной ноге, кинулась к лестнице и чуть ли не кубарём слетела вниз. На меня уставились две пары глаз: одни, скрытые жёлтыми стёклами очков, принадлежали мистеру Тоузу, а другие, я нервно икнула, тому самому красавчику – светлому эльфу с ярмарки.
«Вот позорище то!»
Ушастый ловелас кивнул в приветствии, в пару шагов пересёк комнату, и встал непозволительно близко ко мне, взяв за руку.
«Что он делает?»
Блондин вложил мне в руку несколько монет и какую-то бумажку.
– Теперь не сбежишь, красавица! – эльф хитро улыбнулся и, не дав мне опомниться, выскочил из лавки.
Я разжала ладонь. На ней позвякивали один золотой и пятнадцать серебряников, а под ними – свёрнутый в четыре раза кусок