– О, Туз, здоров. – Поприветствовал из темноты хриплый, прокуренный, старческий голос.
– Здоров, Уинслоу. – Туз пожал протянутую в сером и грязном дождевике сухую и сморщенную руку старика. – Хорош дымить на посту, тебя за километр видно. – Туз жестом попросил затянутся. Конечно, это был не табак. Его выкурили давным-давно. Это были какие-то травы, что росли у подножия горы. Курево, мягко сказать, на любителя… нет, не на любителя. На отмороженного психа. Эффект такой же, если засунуть в противогаз гранату со слезоточивым газом и выдернуть чеку, а эффект лишь отдаленно, спустя некоторое время напоминал тот самый никотин. Сдерживая кашель, Туз затянулся пару раз. Оранжевое мерцание скудно осветило черты старика. Редкая, седая щетина на впалых и морщинистых щеках сизого цвета, круги под глазами от недосыпа и от проблем с почками. Губы обтрескались и покрылись коркой, напоминавшей паутину. Глаза будто тоже приняли сизый цвет кожи, а брови так тяжело нависли над ними, что касалось они скоро обрушатся и старик ослепнет. Нос так же не был ровным.
– Чего стряслось то? – Спросил Туз, сделав последнюю затяжку и затаптывая окурок ботинком.
– Да притащили какого-то сопляка, на «Мясника» смахивает. Трэвис и Барри им занялись, а потом Шкета за тобой послали. – Сзади раздались хлюпающие шаги. Это был Шестипалый, в заляпанном комбинезоне автомеханика. Да, у него правда был шестой палец. Из фаланги большого пальца, у него росла ещё одна, выглядело это все как рогатка. И нет, не из-за радиации. История тут была мутная, а от того и смешная. Папаша Шестипалого был бутлегером в 20-х годах, а его мамаша, по признанию Шестипалого, любила приложится к самогону семейного производства. И беременность для нее не была помехой опрокинуть пару стаканчиков мутной жижи. Болезненная худоба, отёкшее лицо, мутный взгляд серых глаз, в которых всё же проглядывалось сознание.
– Из чего ты на этот раз гнал свою бурду, а? – Спросил Туз, здороваясь с Шестипалым.
– Да это не из-за этого. Патрубок, зараза, прохудился и сивуху стал пропускать, а я не заметил. – Шестипалый тер лоб и морщился. Башка у него тоже отказывалась работать после ударной дозы сивухи.
– Ладно вам, идите уже. – Пробормотал Уинслоу, открывая ключом дверь в радиостанцию. Рядом с дверью стоял стул, а на него была облокочена вертикалка с патронташем на прикладе.
Внутри уже было освещение. Пара тусклых ламп накаливания. Здание было маленьким и их с лихвой хватало осветить помещение. Узкий коридор с гнилыми половицами, два кабинета, а в конце- спуск в подвал,