– Если бы вам не платили денег, вы бы всё равно стремились куда-то ехать?
– Наверное, нет – сознался Илья Максимович.
– Приятно иметь дело с честным человеком – заключил водитель.
– Но это если бы, это в мечтах, в воображении, а живём-то мы в реальном мире – сказал Илья Максимович – так что, надо ехать. Жизнь, к сожалению, сложней и будничней наших мечтаний.
– Жизнь? – переспросил шофёр, и тут же возразил – Да разве это жизнь? Это убогое существование плоти!
– Разве вы священник? – уточнил Илья Максимович.
– Нет, блин! Космонавт! – возмутился таксист – Вы же видите, что я таксист.
– Ну, может, по совместительству…
– Нет.
– Извините – сказал Илья Максимович, и открыв дверь, добавил – знаете, я наверное, пойду.
– Конечно, пойдёте – сказал таксист, но тут же и выдвинул антитезу – только вам надо ехать, а не идти. Если вы движетесь туда, куда вам не надо, то удаляетесь от того места, куда вам на самом деле надо.
Илья Максимович держался за ручку двери и готов был уже покинуть салон, но обернулся, вопросительно подняв брови. Недоумение, схожее с замешательством, пронеслось внутри его мозга, словно бегущая строка на табло: «А ведь в этих словах есть какой-то смысл. Почему же он мне непонятен? Я что ли, глупей таксиста?»
Таксист продолжал развивать мысль:
– Вы сами понимаете, что не логично покидать то место, в котором существуют неясности. Невыясненные вопросы так и останутся висеть грузом на душе.
– Любопытно вы рассуждаете…
– Просто я думаю.
– И давно вы этим занялись?
– Нет. С сегодняшнего утра.
– И до чего же вы, интересно, додумались за столь короткое время?
– Зря вы иронизируете. Я серьёзно думаю. Жизнь, вот, течёт. Весной уже пахнет, а мы всё… эх!.. – шофёр безнадёжно махнул рукой.
Илья Максимович захлопнул дверь и откинулся на спинку сиденья. Он ощутил это самое «эх» как свою, но сильно скукоженную мысль. Теперь она разворачивалась, и вырастала в осознание всей действительности вокруг. Да, он давно уже занимается нелюбимым делом, дни его проходят пустыми и ненужными. Он давно устал от того, что считает работой, но ещё больше – от пустоты, от закольцованного маршрута на службу и обратно. Один день похож на другой и не видно им конца впереди, в то время, как позади всё время слипается в один только день, многократно повторённый, но всё равно, одинаковый, без вариаций. Илье Максимовичу захотелось вдруг чего-то изменить, да этого и всегда ему хотелось, но теперь особенно.
– Не знаю, как быть – сказал он вслух.
– Вот, и я тоже не знаю – согласился таксист.
В салоне снова воцарилась тишина, но на этот раз – другая тишина. Не та, нелепая и напряжённая своей пустотой,