– Сохрани для меня.
– Куда ты?
– Искать в волке трещину изнутри.
Кабаныч отодвинул засов и крикнул с порога:
– Прекрати ломать мой дом! Я здесь, Серый!
Они стояли друг напротив друга, волк и поросенок, мрачные, непреклонные, решительные.
– Что ты надумал? – спросил волк.
– Распахни пасть. Ты должен меня проглотить.
– Не, мы так не договаривались. Я хочу тебя съесть со смаком, выбрать лучшие части, окорок отнести любимой…
– Только так, волк. Это не обсуждается. Тебе нужна победа или чувство превосходства? Тебе шашечки или ехать?
– А что такое шашечки? – уточнил Серый. Поросенок обреченно махнул копытом.
– Только на моих условиях, – повторил он. – Ты согласен?
– Ну… – волку отчаянно хотелось покончить с этим побыстрее. – Ладно, согласен.
Он разинул пасть, и поросенок юрко ввинтился прямо в пищевод. Волк сглотнул, испытывая в животе неприятную тяжесть, и посмотрел на Лёху.
– У меня к тебе в сущности, претензий нет. Но ради принципа я должен съесть и тебя. Ты меня понимаешь?
– Понимаю, – сказал Лёха. – Но согласиться я с этим не могу.
– От еды редко когда требуется согласие, – пробормотал волк, наблюдая за своим раздувшимся брюхом. Ничего не происходило. Внутренней трещины, на которую рассчитывал поросенок, у волка, похоже, не было. Лёха сел рядом с волком и задумался о жизни. «Если только выживу, – сказал он себе, – никогда, никогда не поеду больше в Таганрог».
– Логичнее было бы не ездить в Нидерланды, – поправил волк.
– Ты читаешь мысли?
– Балуюсь иногда, – волк отрыгнул, вежливо прикрывая пасть лапой. Чтение мыслей делало обдумывание всяких других вариантов бессмысленным.
– Сохрани это, – Лёха протянул волку кепку Кабаныча, очистил свой разум и, подобно поросенку, нырнул в пищевод, стараясь не зацепиться о зубы. Некоторое время было очень темно, потом раздался хлопок. Лёха и поросенок выкатились наружу.
– Неразумно заглатывать целиком, если ты не удав, – зло сказал поросенок, взирая на останки волка. – Видишь, Лёха, оказывается, с Красной Шапочкой все было очень просто. Два существа – это критическая масса для волчьего желудка. Это создает в нем трещину.
– Просто я взял с собой нож, – нехорошо улыбаясь, ответил Лёха. – Там, у Красной Шапочки, были еще дровосеки, которые распарывали брюхо.
Утро они встречали, сидя на крыльце и глядя на восток, в сторону зари.
– А что у тебя за мечта, Кабаныч? – спросил Лёха.
– Да вот, домину я себе отгрохал. Деревья посадил, – закуривая, прищурился хряк. – А одна мечта осталась. Вот поедет когда-нибудь грузовик со свинофермы да перевернется. И украду я себе самую красивую свиноматку. Жениться я хочу, Лёха. Сына вырастить хочу. Пора.
Рэнди хочет тишины
Я стоял и курил, глядя в окно