В объятиях принцессы. Джулиана Грей

стоял мрачный серый февраль. – Как ты думаешь, сейчас не рано для шерри?

      – Определенно рано.

      Мисс Динглби отклеилась от дверного косяка, у которого все это время стояла.

      – Для шерри никогда не бывает рано, тем более лондонской зимой. Солнце уже садится.

      – Да уж, – не могла не согласиться Луиза. – Англия летом намного приятнее.

      – Так чего же ты стоишь столбом, Динглби? Иди и достань шерри из буфета, в который ты его спрятала. – Герцог дождался, пока стихнут шаги и начнут хлопать дверцы, и поспешно заговорил: – Послушай меня внимательно, Луиза. И учти, это не имеет ничего общего с твоими сестрами. Боюсь, пришло время для еще одного плана, который я обдумываю уже некоторое время.

      – О нет, только не это. Нет, нет и еще раз нет! – Она попятилась и плюхнулась на диван. Куинси тут же вскочил ей на колени, всем своим видом показывая, что теперь он совершенно доволен своей собачьей жизнью.

      – Слишком поздно, дорогая. Ты уже в нем участвуешь. – Он покосился на дверь гостиной. – Буду краток. Как тебе, должно быть, известно, граф Сомертон давно подозревает свою супругу в неверности.

      – Ерунда. Возможно, она его не любит, но, безусловно, хранит ему верность. В этом не может быть и тени сомнений.

      – Его подозрения обоснованы.

      – Что? – Глаза Луизы удивленно расширились. – Этого не может быть. Она живет только для ребенка и выходит из дома в церковь или в магазин. Изредка навещает сестру.

      – В течение последних семи лет она влюблена в моего внука Пенхэллоу.

      – В лорда Роналда?

      – Да.

      – Откуда вам это известно?

      – Не важно. Когда-то они даже были помолвлены, и я… то есть лорд Сомертон сделал более выгодное предложение, когда Роналд… в общем, его не было. – Он нарочито закашлялся.