Брейв напрягся. Единственной возможностью спасти драгоценную свою шкуру было, увернувшись от первого выпада копьем, попытаться ухватить его за древко, потянуть на себя, ударить верзилу ногой под коленку и…
– Что здесь происходит? – вдруг прозвучал незнакомый голос.
Никто не заметил, как двери открылись и на пороге возник высокий статный мужчина. В одной руке его был фонарь, вторая лежала на эфесе меча – так, на всякий случай.
– Шелдон! – радостно воскликнул охотник. – Слава Кварусу, ты пришел!
– Ха! – хмыкнул мужчина, сощурившись. – А я все гадаю, кто это тут распаляется! Чего ты так кричишь?
– Эти двое, – Джамал указал на стражей, которые под его взглядом вжали головы в плечи, – эти двое не хотели пускать нас к Торасу! Более того, они даже не собирались доложить о нашем приходе!
– Не понял… – Шелдон посмотрел сначала на одного, потом на другого верзилу. – Это что за самоуправство?
– Но вы же сами приказали нам не пускать любого, кто… – промямлил говорун.
– Что ты несешь?! – рявкнул Шелдон. – Я говорил не пускать никого без моего ведома. А что, если б я не вышел? Вы бы подняли их на копья? Чего отворачиваешься? Отвечай! Живо!
– Да.
– Что «да»?
– Мы бы подняли их на копья, – тихо пробормотал стражник.
– А назавтра сами оказались бы в пыточной. А еще через день – на виселице. Толпа закидывала бы вас гнильем, маги Кваруса прокляли бы ваши имена, и не видать бы вам покоя даже после смерти. Вы этого хотели?
– Нет.
– Зарубите себе на носу – этот человек, – Шелдон кивнул в сторону Джамала, – может приходить сюда когда угодно и спокойно проходить внутрь. И вы ему препятствовать не смеете. Все ясно?
– Так точно.
– Не слышу…
– Так точно, господин Шелдон! – воскликнули стражники, мигом вытянувшись в струну.
– Вот и славно. Теперь пойдем, Джамал. Благо Торас еще не спит, а то бы мы не подняли его и главным колоколом!
Стражники поспешно расступились, освобождая дорогу. Джамал кивнул Брейву и первым шагнул за порог. Парень, не раздумывая, последовал за ним.
Ни молчун, ни говорун и слова не пикнули.
Прихожая размерами явно превосходила даже зал столичной таверны. По всем стенам висели ковры и шкуры различных животных. О существовании некоторых из них Брейв до этого момента даже не догадывался; он, например, совершенно не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел ярко-желтых медведей или тем паче волков.
Диванчики, коих имелось в избытке, штук семь или восемь, будто разбросал по залу великан – собрав в горсть, швырнул на пол, а куда встали – неважно, там пусть и стоят всегда. Кроме того, в гостиной имелось несколько стульев, столиков черного дерева с резными ножками и даже кресло-качалка, замершее в нескольких футах от весело потрескивающего камина. В этом камине при желании можно было бы изжарить целую корову, просто насадив на вертел, как цыпленка.
При мысли о цыпленке