– Слава, этот гадёныш снова обкакался
– Ну, так и пусть лежит себе, пачкун. Не трогай его, – произносит мужчина и, сделав благородный жест, подхватывает женщину под руку и тащит за собой.
Весело посмеиваясь, довольные и счастливые, они скрываются в ярко освещённой комнате…
Никому не нужный
В пугающей темноте, в неуютной мокрой и холодной постельке хрипит, заходясь в крике, ребёнок. Он не может уже громко кричать, а только продолжает тихонько подвывать, словно маленький голодный зверёк…
Сумерки сгущаются, надвигаясь обволакивающей чернотой. Все предметы в комнате погружаются во мрак. Лишь тусклые лучи уличного фонаря и лунный свет, с удивленным любопытством заглядывая в детскую комнатку, прокладывают светлую дорожку к кроватке никому ненужного несчастного малыша.
К ребёнку давно никто не приходит.
В соседней комнате гаснет свет, все расходятся. Наступившие тишина и темнота маленького не пугают. И даже неприятные ощущения от прикосновения к его нежному тельцу мокрой одежды не донимают его так, как терзающее чувство голода. Словно хищный зверь оно подкрадывается незаметно. Сначала малютка терпит, с интересом разглядывая произошедшие вокруг него перемены: игру разноцветных огоньков в окнах соседнего дома, вспыхивающих внезапно, исчезающих и появляющихся вновь, но неожиданно в другом месте, и светящихся то синим, то зеленым или красным, оранжевым, жёлтым переливающимися цветами… Это зрелище оказывается таким притягательным, что младенец увлекается им надолго.
Однако ноющее чувство голода не отпускает. Внедрившись в желудочек малютки давно, оно всё настойчивей требует пищи. Малыш пробует засовывать в рот свои крошечные кулачки по очереди – то один, то другой – и первое время с большим удовольствием сосёт их, глотая голодные слюньки. Но и это его не может отвлечь от всевозрастающих терзаний. И тогда он придумывает себе более интересное и полезное в данном случае, по его разумению, занятие…
Наконец в комнату вваливается человек в сером костюме. Он еле стоит на ногах, шатаясь из стороны в сторону, как тонкая осинка под мощными порывами ветра. Подойдя к кроватке, останавливается, в недоумении уставившись на маленького.
– Ты это что делаешь? – вырывается хрип из его глотки. – Ребенок лежит на боку, а правой ручкой усердно-старательно запихивает себе в рот свой кал. – Ты что?! – снова вопросительно-удивленно восклицает мужчина. – И вдруг вмиг протрезвев, бросается вон из комнаты.
– Лилька! Лилька! – слышится гневный окрик и тяжёлая поступь шагов в коридоре. – Быстро иди сюда, ты что творишь? – в его голосе появляются нотки нетерпения и раздражения.
– В чём дело? Славочка, что за шум ты поднял? – раздаётся наконец сонный женский голос. Мужчина, рванувшись навстречу появившейся