– Ты что, людей не снимала? – возмущался её напарник, заведующий этого ателье, мужчина лет шестидесяти, Иван Савельевич.
– Очень редко. Иногда одноклассников или знакомых, – смущённо отвечала ему девушка.
– Почему?
– Потому что я считаю, что без позволения самих же людей фотографировать не имею права, это всё равно что нагло влезать в чужую личную жизнь. И это моя позиция!
– Странная ты Фёкла. Ну тогда бери и учись это делать, время пока есть.
Она училась, и вскоре не на шутку увлеклась этим творческим процессом.
На самом же деле фотографировать человека не так-то и просто. Каждый имеет свои особенности пропорции тела, у одного – ухо ниже и больше другого; глаз тоже один больше, другой меньше; и брови тоже у всех разные, и нос, и рот.
Ну, а что самым сложным оказалось в этом непростом деле – это поймать нужную эмоцию человека, прочувствовать её в данную секунду и затем с точностью воспроизвести на фотокарточке. В общем, нюансов тут хватает, это правда. Мы, смотрясь в зеркало каждый день, привыкаем к своему отражению, а на фотографии видим себя так, как видят нас другие.
Фёкле её работа очень нравилась. Через три года Иван Савельевич ушёл на пенсию, а на его место пришла женщина лет пятидесяти, худощавая, с горбом на спине и париком на голове, Маргарита Александровна.
«Лысая она, что ли? К чему этот парик напялила?» – думала Фёкла.
Заведующая была очень строгой женщиной, даже в каком-то смысле деспотичной. Каждый раз она проверяла, в котором часу Фекла приходит и уходит с работы, запрещала звонить по телефону, обедать на рабочем месте, разговаривать с посетителями и ещё многое другое. Фёкла при этом никакого внимания на неё старалась не обращать, да и зачем портить себе настроение из-за какой-то противной женщины, у которой не было семьи, только работа, а вместо близких – только старый облезлый попугай в клетке?
Вскоре Фёкла узнала, что беременна. Работать становилось труднее. По утрам очень тошнило, постоянно хотелось спать, она начала часто опаздывать на работу. Срывалась то на мужа, то на заведующую, которая постоянно делала ей замечания. На шестом месяце её положили на сохранение.
«Полежишь у нас месяц, а потом и в декрет сразу пойдёшь», – сказала врач-гинеколог, у которой наблюдалась девушка.
Фёкла легла в больницу. Каждый день к ней приходил муж с домашней едой, которую готовил сам: то картошки с укропом принесет, то котлеты. Фёкла всегда радовалась его приходу, любила своего Пашку.
В тот страшный день она с утра почувствовала себя плохо. Очень болел низ живота. Потом резко началось кровотечение. Капельница, уколы с глюконатом кальция, от которых её тошнило и рвало – ничего не помогало. В итоге врач строго сказал: «Что ж, значит, будем вызывать роды. Искусственные. Другого выхода я не вижу».
Под воздействием препаратов ребенок начал