– Она, так полагаю была наставником по духовной маги?
– Почти, она боевой монах, – сказала я.
– Про таких я знаю, это популярно у людской расы, даже у нас есть таковые монастыри.
– Да, она владеет своим телом и ей не нужна ни броня ни оружие, она сама является им. И как я вижу она вполне рада этому, – сказала я.
– Вы говорите рада, но я её редко вижу в таком настроении, хотя согласна монахи очень спокойный народ. Спасибо вы меня успокоили, сказала она допив чашку. Посмотрев на меня.
– Удачи, – сказала я улыбнувшись.
– Еще раз благодарю за доверие, – сказала она и вышла.
Чувствовалось что эльфийка вполне осталась довольна и успокоилась.
– Но поговорить с Люти нужно, – сказал Лин.
– Да, я тоже за неё беспокоюсь, – ответила я.
Мы вдвоем вышли и направились в тренировочный зал.
Мы заходить не стали, а смотрели через стекло. Люти в этот момент показывала приемы, многие спринтовались, она проходила и поправляла ошибки людей. Наблюдали мы долго, даже увидели её бой с несколькими учениками. Как мы поняли, она обучала солдат тренировке скорости и показывала не верящим наглядно. Пятеро разлетелись в стороны. Она размазалась беря самую высшую из того что могла. Трое отлетели с разницей в секунду, пятому и шестому всё-таки помогли тренировки и они уклонились от ударов, но она все равно их после достала.
– Вас тренировали хорошо, но все равно нужно развивать свой мозг, не только механическую память-сказала она и повернулась к нам, стоящим за стеклом.
На её лице промелькнула улыбка. Она откланялась и выбежала из дверей и уже шагом подошла к нам.
– Мы рады, что ты снова улыбаешься, – сказал Лин.
– И мы тебя очень любим, – сказала я обнимая дочь.
Она скользнула в мое плече, чуть вздрагивая. Было ясно, что она ждала этих слов уже давно. И сейчас спрятала лицо что бы ни кто не видел её слезы.
Лин тоже понял, что девочка заплакала и тоже обнял гладя ей по голове и говоря что ее любит, и что она наша родная, и что мы ей очень гордимся.
Через какое-то время из зала начали выходить люди смотреть на нас. Мы уловив момент ушли в каюту. На лице Люти были две дорожки от слез.
Порой мы забываем сказать родным самое главное, считая это само собой разумеющимся, а потом сожалеем.
Уже прейдя в каюту она нам все рассказала.
– Мам, пап увидев вас такими счастливыми и почувствовав вашу радость, я подумала что больше вам не нужна. Я переживаю что вы меня отвергнете, когда вы увидите своих более близких детей чем я.
– Не переживай, мы любим вас всех одинаково, любовь она не одна к детям, она рождается в новь когда появляется новый ребенок, и каждого мы любим по своему, – сказала я.
И хоть ты и не появилась у нас как это бывает обычно, но мы все равно тебя очень любим, и очень переживаем и радуемся