И то дело! – сказал король-подпасок. – Царевич, он молодой, за день, коли понадобится, сколько их выковать сможет! Ну, министр, видать, царевич человеком стал. Теперь и я согласен! Сыграем свадьбу.
А когда они во дворец приехали, король обо всем, что с ним случилось, царю и рассказал. А уж тот на радостях, что сын его на настоящей королевской дочери женится, тут же после свадьбы, снарядил молодых и короля с королевой в дорогу и отправил за горы, за леса, в страну, откуда короля Дракон унес.
Только туда приехали, король-отец прямиком в замок. И что же он видит возле башни влюбленные сидят – сын его родной и дочь мужика Бурачка, – шепчутся, друг на друга не наглядятся, а на мосту Дракон лежит и спокойно сахарную свеколку пожевывает.
Подбежал к ним король. А молодые с мест повскакали.
– Отец, отец! – сказал королевич. – Мы тебя ждем не дождемся! Неужто ты в такой светлый день нас не пожалеешь, не благословишь?
А Дракон один глаз прищурил, сказать не мог, так про себя подумал: «Где королю со мной, мужичком Бурачком, спорить!»
Тут король заплакал на радостях и говорит:
– Дети мои милые! Любите друг друга. Пожил я на свете и понял: королем-то не плохо быть, да в наше время мастерство-ремесло каждому человеку знать надо. Случись беда, будет тебе, сынок, крестьянская дочь в помощь: она и коров доить умеет, и обед сготовит, а коли надо, мастерством отличится: и пряжу спрядет, и рядно соткет. Благословляю вас! Женитесь!
Только сказал это, как вдруг гром среди ясного неба грянул. Дракон свои свеколки сахарные жевать бросил и… превратился, как был, в мужичка Бурачка.
Тут свадьбе начало и сказке конец. (Счастливое окончание сказки).
Поспешишь – людей насмешишь
(польская народная сказка)
Задумала тетушка Черепаха пироги печь. Хватилась – нет дрожжей.
– Проснись-ка, Черепахович, полно тебе спать! Сбегай к куме Зайчихе, попроси дрожжей.
Черепахович проворчал что-то спросонья, приоткрыл заспанные глаза и недовольно спросил: (Очеловечивание животных).
– Чего тебе?
– Сбегай, говорю, к куме Зайчихе за дрожжами…
– Сроду никуда я не бегал. Вот сходить могу, – пробормотал Черепахович.
Сел, подумал, почесал поясницу и, кряхтя, осторожно полез с печи.
Ты бы поживее, горе мое черепашье! – торопила тетушк; Черепаха.
– К чему такая спешка? Недаром говорят: «Поспешишь – людей насмешишь».
Пока он слезал, пока сунул ноги в валенки, пока надел зипун да напялил на голову шапку, недели как не бывало. – И чего ты топчешься! Шел бы скорее, время-то не ждет.
– Да вот кушак засунул куда-то, не найду никак.
Так и знала! – воскликнула тетушка Черепаха и вместе с Черепаховичем принялась искать пропажу.
А черепашья суета известна: пока искали – еще неделя миновала.
Черепахович поднял воротник, занес ногу