незначительными, и новому казанскому боссу, Петру Апраксину, удалось убедить недовольных действовать по закону, самых же упорных уговорили не выпендриваться всадники хан-тайши Аюки, уже постаревшего, помудревшего и теперь служившего «белому царю» верой и правдой. Последняя попытка возобновить «священную войну», предпринятая с помощью каракалпаков, захлебнулась летом 1711 год под Уфой – не в последнюю очередь потому, что Петр сдержал обещания. Ни один из лидеров мятежа, вплоть до (объективно) предателя Кусюма, не подвергся преследованиям, Кудрявцев, в конце концов, получил полную отставку без пенсиона, а процесс по делу «обидчиков», хотя и затянулся надолго, завершился в 1721-м самым лестным для башкир образом: прибыльщики Дохов с Жихаревым и каратель Сергеев были признаны виновными, осуждены и пошли на эшафот. Желать большего никто и не смел, и в 1725-м, вернувшись из казахских степей, на верность России присягнули самые непримиримые.
