Глава 3
Юлька заявилась ко мне ни свет ни заря. Часы показывали одиннадцать утра, я только продрала глаза, так как полночи пялилась на телефон, ожидая звонка от Тимура. Великая Большая Любовь не позвонила, уснула я под пение птиц, поэтому Юльку, не встававшую раньше трех дня, увидеть никак не ожидала.
– Привет, – хмуро поздоровалась подруга, села за стол и откусила мой бутерброд. Я шлепнула ее полотенцем по рукам. – Собирайся.
Эти Юлькины «собирайся» уже действовали мне на нервы, но подруга выглядела до того печальной и суровой, что возражать я не рискнула. Лишь натягивая джинсы, робко поинтересовалась:
– Удалось что выяснить?
– Немного. Мусик страшно нервничает. Я ему вчера позвонила, мол, приезжайте в клуб, Рафик Анисович, соскучились мы по вам, а он только рявкнул: «не до вас сейчас», и трубку бросил. Старый козел.
– И чего? – немного подумав, спросила я. Юлька вздохнула.
– Мусик потом перезвонил, велел на сегодня столик забронировать. Чтобы лучшие блюда приготовили, официанток симпатичных пригнать. Все по высшему разряду. Думаю, с тем парнем собирается встретиться. А о нем я ребят поспрашивала. Кто такой, никто не знает, но болтают, что поселился в доме Бурганова.
– Это который за городом?
– Ага.
Наш маленький городок от коттеджного поселка отделяли железнодорожные пути. За ними высились старенькие покосившиеся домики – дачи местных жителей, а уже за ними гордо стояли коттеджи новых русских – огромные величественные домины, поражавшие воображение дизайном, бассейнами и английскими садами. Именно там проживал наш достопочтимый мэр, имели летний домик там и Мусик с Бургановым. Бурганов, хоть и родился в нашем городе, лет семь назад уехал, однако клуб и недвижимость оставил под присмотром. Поговаривали, что через клуб он отмывает деньги, которые ворует в другом месте. Так это или нет, я судить не бралась, но люди зря болтать не будут.
– Мы туда поедем? – забеспокоилась я.
– У матери знакомая у Бурганова домработницей работала. Он как уехал, ей ключи дал, чтобы раз в неделю прибираться ходила. К ней заглянем, поспрашиваем.
Юлька была настроена решительно, и под ее напором я закончила сборы, не успев толком позавтракать. Погрузившись в машину Юльки – старенькую Тойоту, мы поколесили в сторону поселка, именуемого Николаевкой.
Тетя Маша, знакомая Юлькиной матери, жила в стареньком домике-развалюхе. Некогда яркая синяя краска выцвела и облупилась, забор из гнилых досок покосился, а у крылечка блеяла тощая коза.
– Теть Маша, – выйдя из машины и громко хлопнув дверью, Юлька заорала как оглашенная. – Теть Маша!
– Да иду, иду, – где-то за домом послышалось кряхтение, а вскоре показалась и сама хозяйка. Тетя Маша оказалась женщиной лет пятидесяти, с крашеными в черный цвет волосами и тучной фигурой.
– Ты что ли, Юленька? А я и не признала тебя. Красавицей какой стала. Только худющая уж больно, смотреть тяжело, – запричитала тетя Маша. – Молоко будете? У меня свое, козье, Дуська