Уровень продукции гормонов снижается, голова седеет, сексуальное желание снижается, стресс становится постоянным, родители умирают, профессиональные горизонты сужаются, у друзей случаются первые инфаркты, и ты понимаешь: призрачные мечты не реализованы, возможности упущены, женщины не рвутся к тебе в постель, потенциал не реализован, а в будущем просматривается только встреча с собственной смертью (Brim, 1976).
Так же упрощенно, как связанные только с физиологическими причинами и менопаузой, перечислялись и психологические феномены середины жизни женщины, неприглядная картина старения строилась вокруг физиологии, а значение сменяющихся психологических фаз, более или менее общих для всех людей в позднем возрасте, минимизировалось.
У меня противоположная точка зрения. Я вижу старение человека как очень сложный комплексный процесс, который мы еще далеко не полностью понимаем. Очевидно, что человеческим существам свойственно множество характеристик, связанных с развитием, и все они могут более или менее заметно меняться под влиянием как внутреннего, так и внешнего психологического окружения. Сегодня в западном мире период достаточно прочного здоровья после рождения и взращивания детей для многих людей значительно увеличился, и доля в популяции людей старше 40 лет заметно возросла. В наши дни впервые мужчины и женщины могут надеяться на 30–50 лет продуктивной жизни после того, как их дети повзрослеют. В результате этих значительных изменений социальных паттернов две трети 75-летних супружеских пар живут в своих собственных, а не в расширенных семьях.
Мы сейчас живем в обществе… которое объединяет 70-летних студентов, 30-летних президентов колледжей, 22-летних мэров городов, 35-летних бабушек, 50-летних пенсионеров, 65-летних отцов детей-дошколят, 60-летних и 30-летних людей, одевающихся в одном стиле, и 85-летних родителей, опекающих своих 65-летних чад… (Neugarten, Hagestad, 1976).
Все это привело к усилению давления на индивида во второй половине жизни. Надежный паттерн жизни разорван, экономические или политические обстоятельства могут угрожать или даже отнимать надежную работу, а нестабильный и подчас кажущийся хаотичным мир вокруг воспринимается как угрожающий нашей личностной идентичности. Эта ситуация беспрецедентна в нашей истории. Вместе с тем происходит заметное изменение в отношении общества к пожилым людям. Будет банальностью сказать, что наша культура – это культура молодости, но следует помнить, что те, кто уже немолоды, чувствуют себя в этой культуре психологически ущемленными.
В последнее время в теоретическом плане мы продвинулись к гораздо более сложному определению процесса старения, и мы больше не думаем о нем в чисто хронологических терминах. Хронологический возраст – это, конечно, полезный маркер, тем не менее мы должны рассматривать старение также и с биологической, физиологической,