Кэтрин обиделась. У них было несколько ссор, но никогда еще Гарри не говорил с ней так резко, и ей захотелось успокоить его.
– Тогда я стану вашей любовницей! Я отдамся вам, не сомневаясь, что вы будете добры ко мне, потому что знаю вас как истинного джентльмена.
– Если бы я и правда был джентльменом! Перед нами не стояла бы эта дилемма. Может, нам и правда стать любовниками, потому что ничего другого нам не дано. Вы не думаете, что мне стыдно быть недостойным вас? Ради Бога, давайте сделаем это сегодня вечером!
Кэтрин вся сжалась. Она и подумать не могла, что расстанется с девственностью при наплыве такой злости и горечи. Надо же, как, оказывается, глубоко переживает Гарри свою несостоятельность в качестве достойного ее жениха.
– В ваших прекрасных качествах никто не сомневается! – воскликнула Кэтрин. – Я докажу вам! Приходите сегодня вечером в кабинет при часовне.
Гарри схватил ее за плечи:
– Вы это всерьез? Вы меня не обманываете?
– Нет. – Она посмотрела ему прямо в глаза.
Кэтрин не пошла в спальню. Там сегодня намечалась пирушка, и ей не удалось бы улизнуть незамеченной; кто-нибудь обязательно спросит, куда она собралась. Вместо этого она потихоньку выскользнула из дому и сидела с Гарри в маленьком банкетном домике на пустынной лужайке, где их скрывали ажурные деревянные решетки от глаз любого, кто отважился бы прийти сюда в такой поздний час. Внутри у Кэтрин было неспокойно: она сомневалась, верное ли приняла решение. Сказать по правде, она жалела, что предложила себя Гарри; он пребывал в каком-то странном состоянии и не походил на себя прежнего, любящего и заботливого.
Обрывок шерстяной материи, вымоченный в уксусе и засунутый как можно глубже в себя, вызывал жгучее ощущение внутри; расстраивало ее и то, что Гарри даже не подумал спросить, как они будут предохраняться от беременности. Неужели его не волнует, вдруг он сделает ей ребенка?
Близилась ночь. В доме погасили свечи. Подняв взгляд, Кэтрин увидела в окне Малин – та задергивала шторы – и понадеялась, что они с Гарри остались незамеченными. Отдаленный колокол пробил полночь. Вскоре все погрузилось во тьму. Гарри встал, протянул ей руку и сказал:
– Пойдемте в дом.
Кабинет при часовне был тускло освещен свечами. Они сели на скамью. Кэтрин задумалась, как они сумеют заново разжечь в себе страсть до такой точки, где она будет готова пойти до конца.
– Вы колеблетесь, – сказал Гарри, накрывая ладонями ее руки. – Не беспокойтесь. Я не стану принуждать вас к исполнению обещанного. Простите, я был в тот момент не лучшим компаньоном. Убийственно думать, что ты не можешь жениться на любимой женщине, потому что тебя считают недостойным ее. Вы заговорили о браке, и на меня снова нахлынули эти горькие мысли.
Глаза Кэтрин наполнились слезами.
– Когда мы вместе,