Моя тень! Она размером со взрослого жеребца!
Молодые лошади пришли в себя первыми – жеребчик тоже поднялся. Остальные пока еще спали, кашляя во сне. Кони наглотались соленой воды, веки у них сильно опухли, но они выжили – и это можно было считать настоящим чудом.
Эстрелла с жеребчиком, осторожно ступая, прошли выше по ручью и вновь стали пить, а когда напились, просто опустили горящие от соли языки в прохладную воду.
Вскоре проснулись остальные. Королевская лошадь – ее звали Вьеха – вошла в ручей, в самую середину, где было довольно глубоко, опустила голову на несколько секунд в воду, а потом с громким фырканьем отряхнулась. Лошади присоединились к ней, напившись, и с радостью принялись плескаться в ручье. Эстрелла и молодой жеребчик с удивлением смотрели на них.
– Чего ждете? – спросил серый жеребец. – Это все равно что искупаться в пруду в долине.
– А я никогда не была в долине, – отвечала Эстрелла.
– А я, мне кажется, однажды был, – нерешительно заметил жеребчик, словно пытаясь вспомнить нечто давно забытое.
Он был еще очень молод и вряд ли много помнил о долине – скорее всего, лишь успел родиться там, как его сразу забрали в конюшню.
Обе кобылы вышли из ручья, но жеребец продолжал плескаться.
– Я родился серым и пятнистым, а не белым, как соль!
Вьеха огляделась по сторонам.
– Здесь, наверное, должен быть кораль… Где-нибудь.
– Кораль? – серый жеребец обрушил на них фонтан брызг.
– Да, Гордо, кораль. Место, где есть овес и вода в ведрах. И конюхи, чтобы ухаживать за нами. Взгляни на меня – я вся в грязи, соль въелась в шкуру. Когда все это высохнет, я буду выглядеть ужасно. Мне понадобится уход.
– Так тебе нужен конюх со щеткой? Ты правда этого хочешь? – Гордо гневно тряхнул гривой. – Позволь напомнить тебе, Вьеха: последний наш конюх стоял на палубе и смотрел, как нас сбрасывают за борт. А падре молился и говорил, что это благословение.
Он помолчал, не сводя глаз с Эстреллы.
– Люди – конюхи, священники, Искатель и его солдаты – избавились от нас. Предали нас.
– Но до тех пор они были добры к нам! – возразила вторая кобыла.
– До тех пор! Ха! Это ничего не значит! – рявкнул жеребец.
Кобылы печально опустили головы и замолчали. Гордо не унимался:
– Когда-то они ухаживали за вами, скребли и чистили ваши шкуры, по праздникам вплетали цветные ленточки в гривы и хвосты. Когда-то они клали вам на спины позолоченные седла. Но знаете что? Это ничего не значит! Потому что свои позолоченные седла они ценят больше, чем вас. Думаете, они бросили бы золото за борт, если бы корабль двигался недостаточно быстро? Да никогда! – Тут он понизил