Я отказалась, о чём немного пожалела. Выходные тянулись очень уж медленно.
– А что? Хорошо же, можно полежать вволю, послушать книжку, никуда не надо торопиться.
Она была права, конечно, но я ждала, хотелось этой бодрой круговерти будних дней. Всё-таки я сюда приехала не книжки слушать и не на кровати отлёживаться.
Аня включила радио. Под его монотонное звучание я начала дремать.
– …обнаружили в подвале дома. Судя по всему, убитая девушка стала жертвой маньяка.
Какая сила подбросила меня с кровати? Куда мчаться? Что предпринять?
– Ой, что делать?
Я стояла, сжав виски руками, это было похоже на приступ.
– Милена, тебе плохо? что случилось?
– По радио сказали про маньяка.
– Ужасно, конечно, но по радио передают и не такое. В первый раз слышишь, что ли?
Я присела на краешек кровати.
Действительно, что это со мной? Почему так оглушило это сообщение о чужой мне девушке, о маньяке.
Это Знание.
Знание чего? Не знаю чего, но как-то я с ним связана. С ним… С этим… С этим… Маньяком.
Глава 3
Это осталось в прошлом, недалёком, но прошлом. Тогда я со своим Знанием чувствовала себя на острове, куда ко мне приходили только самые близкие. Со временем этот остров становился всё больше. Постепенно в мои необычные способности начали верить даже скептически настроенные. Затем был взрыв в концертном зале, о котором я узнала заранее как раз благодаря своему дару… Или наказанию? В общем, благодаря Знанию. Тогда обо мне заговорили. Острова не стало. Когда я невольно попала в переплёт с кражей денег у соседки, – историю, от которой изо всех сил старалась устраниться и не смогла, я прочувствовала с особенной силой, какую тяжесть ответственности иногда приходится брать на себя совершенно против воли. Как это бывает трудно, когда хочется, чтобы объяснили, почему так, а не иначе. Например, почему подлец не несёт наказания за содеянное и об этом надо молчать? Почему большая любовь обрушивается на людей там, где не имеет права, а ты знаешь, что это произойдёт, и не у кого спросить, кто виноват? И вот я уже не часть острова, часть чего-то большого-большого, а разделить это большое со мной не может никто. Потому что тут главный вопрос уже не в том, поверят или нет, а в мере ответственности перед самой собой.
И вот теперь это… Маньяк…
– Милена!
Я,, как будто, вынырнула из воды.
– Извините, я задумалась.
– Это Вы нас уж простите, что позволяем себе вторгаться в ваши раздумья, но есть у учителей, знаете, такая дурная манера – ждать ответа на заданный вопрос.
Да уж! Нашла время грезить, – цыкнула я на себя мысленно.
– Не сердитесь на Милену, Анатолий Владимирович, она не очень хорошо себя чувствует со вчерашнего вечера.
– Не буду сердиться, – и голос преподавателя в самом деле смягчился.
Интересно, сколько ему лет? Около тридцати? Ане он откровенно симпатизирует. Да и как может быть иначе? Аня – ангелочек: спокойная, добрая, открытая. Я вспомнила про мужа алкоголика. Как же