– И все-таки мне хотелось бы с ним поговорить, – почесав за ухом, сказал я.
– С кем?
– С Мишей.
– С каким Мишей?
– Ну, с вашим любимым мужчиной.
– О чем это вы? – Нефедова смотрела на меня с флегматичным удивлением, в котором нетрудно было различить фальшь.
– Ну, вы же говорили…
– Забудьте о том, что я вам говорила… – с убивающим спокойствием сказала она. – Я не была сегодня в тридцать шестой квартире, и кого там убили, не знаю. А с кем я сегодня встречалась, это мое личное дело.
– Но ведется следствие, рано или поздно тайное станет явным…
– Миша никого не убивал. И я тоже никого не убивала. К этому убийству мы не имеем отношения… Если вы не сможете доказать нашу причастность к убийству, а наша история будет предана огласке, я подам на вас в суд за клевету. И вы очень пожалеете об этом. – Она не угрожала, не топала ножкой, а просто констатировала факт, оставаясь при этом внешне невозмутимой.
Нефедова только с первого взгляда могла показаться простой и даже наивной, на самом же деле это было не так, и я все больше в этом убеждался.
Она запросто могла натравить на меня свору адвокатов, с ее-то деньгами…
– А если докажу вашу причастность к убийству?
– Тогда я вам и слова не скажу. – Похоже, Серафима ничуть не сомневалась в своей невиновности.
– А как же ваш муж? Его видели во дворе сорок седьмого дома.
– Я не знаю.
– Он и раньше бывал там, спрашивал у соседей, показывал вашу фотографию, ему сказали, что вы приходите в тридцать шестую квартиру.
– Я этого не знала, – покачала головой Серафима.
Я чувствовал душевную боль в ее взгляде. За себя она не беспокоилась, а за мужа переживала.
– Может, сегодня он тоже шел в тридцать шестую квартиру?
– Я не знаю.
– Может, он убил Чайкова по ошибке?
– Вадим не мог убить человека.
– Вы в этом уверены?
– Я устала. Вы можете идти.
Глянув на меня с глубокой грустью во взгляде, она поднялась и направилась к дому. А охранник поспешил выставить меня за ворота.
Я чувствовал себя как человек, который, приняв душ, попал вдруг под фекальные брызги. Так все хорошо начиналось, и вдруг облом. И любовник у Серафимы был, и встречалась она с ним в сорок седьмом доме, а потом вдруг тупик. Плевать на суд за клевету, мне и не такими карами угрожали, смущало другое. Варвара Евгеньевна не видела Нефедова в лицо, и номера его машины не заметила, может, это вообще был какой-то другой человек. Если так, то Чайкова убил кто-то другой. Если так, то Серафима не имела к убийству никакого отношения…
Так все хорошо начиналось, но я в результате не получил оснований для того, чтобы заподозрить Нефедова в убийстве. И все-таки нутро