На каникулы я очень часто уезжал к дедушке в Рабат. Он присылал деньги на билет на поезд, но я почти всегда путешествовал «на пальце» – так дед называл автостоп, а деньги оставлял себе, как карманные. Обратно было сложнее. Дед довозил меня до вокзала, покупал мне билет, но, к счастью, не ждал отправления поезда. Я сдавал билет в кассу и снова отправлялся автостопом.
У дедушки было хорошо. Телевизора в то время не было. Мне позволялось читать книги для взрослых, слушать радио и решать «крестословицы» (так дедушка называл кроссворды). Жена деда – бабушка Павлина – относилась ко мне просто замечательно, любила меня как собственного внука.
Жили они на 3 rue de Taza, около башни Хасана. У них не было своих детей, но зато было много друзей, и они вели активную светскую жизнь. Дед в то время занимал пост представителя Mobil Oil в Марокко. Его постоянно приглашали, и он часто бывал на приемах всех посольств, и даже у короля Марокко Мухаммеда V, пока французы не убрали короля и не выслали его на Мадагаскар. Дедушка прилично говорил по-французски, но с сильным русским акцентом, и кроме французского не знал другого иностранного языка. Павлина отлично владела немецким, английским, французским и русским, на которых говорила без акцента.
Так как готовил повар, а убиралась прислуга, у Павлины было много свободного времени, которое она посвящала чтению книг на всех четырех языках. До обеда она соблюдала неизменный ритуал – разговаривала по телефону с женами послов, на приеме у которых они побывали накануне.
Дед и Павлина спали в разных комнатах, а я располагался в комнате деда на раскладушке. У деда был прекрасный сад, который цвел круглый год, благодаря рабатскому климату и трудам садовника. Я продолжал охотиться на воробьев из дедушкиной винтовки, часто ходил один или ездил с дедом в яхт-клуб, где купался в бассейне, плавал, нырял с трамплина, два раза заработал отит (пришлось прокалывать ухо – очень неприятные ощущения) и неплохо играл в пинг-понг.
Вечером у меня был свой ритуал – поливание сада из «кишки», которое занимало больше часа. Ужинали и обедали всегда вместе. Подавал блюда повар. В доме соблюдался строгий этикет: сначала подавались блюда бабушке, потом дедушке и последнему мне. Даже гранат, который рос в саду, мне надо было аккуратно разрезать и есть десертной вилкой, помогая десертным ножом. За столом дед обожал рассказывать про свою бабушку – княжну Долгорукую, о том, как однажды он сыграл в бильярд с Лениным в Москве, про охоту на кабанов и куропаток в Марокко, про время, когда работал в Париже таксистом. Про деньги разговоров не было, но все-таки один раз мне рассказали, что все состояние Павлины, которое хранилось в марках