Чей голос обожаю глухо-нежный,
Чьи формы ног и белые чулки.
Лилии
«В окно проникла бабочка, но вскоре…»
В окно проникла бабочка, но вскоре
Прелестницу жилая мерзлота
Повергла в сон и сделала на шторе
Бесчувственной для нежного перста.
Вернул ей жизнь очаг отрадной лаской,
Но что произошло с её красой?
Владели крылья те былой окраской
Без яркости и свежести былой.
Томимая всецело дрожью сильной
Легко рождала бабочка в избе
Сочувствие души любвеобильной,
Глубокое внимание к себе.
«Досадно мне, смешному сумасброду…»
Досадно мне, смешному сумасброду,
Что голос утучнял я на неё,
Что сколько-то стеснял её свободу,
Храня раскрепощение своё.
Когда даётся сбоку пониманье,
Хоть если ты сбиваешься во мгле,
Когда с тобой подобное созданье,
Есть опиум отрады на земле.
Прощать её вперёд отныне буду,
Как лучшее сокровище любя.
Пусть ангелы помогут ей повсюду,
Прозрев её в грядущем у себя.
«С распущенными косами на теле…»
С распущенными косами на теле
Бессонной тенью девушка сидит
И, свечкой озаряясь еле-еле,
В огонь её задумчиво глядит.
Она красой достаточна воочью,
В избушке же натопленной одна.
Кого-то ждёт она метельной ночью,
Но тщетность ожиданию дана.
Надеждами горит она всечасно,
Где пьют от безнадёжности вино.
Во многом одиночество прекрасно,
Но душу разрывать обречено.
«На стане колдовском её обнова…»
На стане колдовском её обнова
Даёт ещё сильней страдать ему:
Кто скажет, отчего она медова,
А горек он единый почему?
Зачем она становится всё краше,
Коль скоро остаётся прежним он?
И с новой стрижкой шарма больше в Маше,
Неведомого жалким испокон!
Ей радостней всего, где многолюдно,
Но, пусть ему тогда всего грустней,
Соперницам её светиться трудно,
Нетрудно оставаться верным ей!
«Жена спросила в ходе некой сделки…»
Жена спросила в ходе некой сделки
Художника с оправой бороды,
Помыл он опустелые тарелки
Иль ей скомпоновал их у воды?
Покрыл он осторожной лессировкой
Пастозное ругательство скорей:
Когда-де заниматься компоновкой?
Набросок еле смог исполнить ей!
Посетовала та не без причины,
Что жизнь его – наброски лишь одни,
Красивой не создать ему картины,
Мытьё не для бездарной пятерни!
«В той музыке, что сердце тонко лечит…»
В той музыке, что сердце тонко лечит
И