Миссия Ислама
А. Совпадает ли Ислам по своей сути с доктринами других мировых религий?
Г.Д. К ответу на этот вопрос мы подошли в конце предыдущего ответа. Пространство Таухида, отрицающее аналогию и тождество, есть само по себе противостояние Системе, дух которой – однородность, неизменность, воспроизведение одного и того же, схлопнутость человеческого фактора на самом себе. Правители (которые, согласно Корану, все – преступники) и их духовные учителя и авторитеты, будучи коллективным фараоном, считают себя единственно возможным воплощением божества в хаосе мертвой материи. С одной стороны, это напоминает как бы исламский принцип наместничества: «Человек – наместник Аллаха», – но в исламском контексте речь идет о том, что человек является местоблюстителем от имени абсолютно трансцендентного, скрытого и непостижимого Субъекта, который принципиально не дан ни в образах, ни в аналогиях, ни в сравнениях, ни в самых безумных гипотезах, извлекаемых из человеческих умственных ресурсов. Мусульманин – наместник безусловно Иного, чем всё, что есть. Язычник же подразумевает жесткий принцип аналогии между собой, как он есть, и богом, которым он тщится стать. Поэтому его истинный бог – Люцифер (Иблис). А, стало быть, духовные учителя и их мюриды во власти – это банда сатанократов, хизбу-ш-шайтан. Финальным порождением сатанократии явится информационное общество, черты которого уже воплощаются в жизнь в наше время.
А. То есть вы считаете сегодняшний день практически прологом Апокалипсиса?
Г.Д. Наши дети играют в компьютерные игры, погруженные в интерактивную работу с Сетью (хорошее название!), а это начальный признак того, как будет строиться жизнедеятельность гражданина информационного общества. Люди станут терминалами, которые свое внутреннее время, кстати, измеряемое вполне конкретным числом ударов живого сердца на этой земле, будут превращать в поток электронных кодировок, обмен которых и составит базу новой интеллектуальной экономики. Это будет рабство, несравнимо худшее, чем фараоновское.
Миллиарды не смогут или не захотят встать под это ярмо, и власть имущие поставят вопрос о том, что этот человеческий балласт должен быть выброшен из Истории и Смысла. Уже сейчас отдельные «ученые» публично завели разговор о том, что надо сжить со свету девять десятых человечества, которые ни на что не годятся. Самый же парадокс в том, что информационное общество будет пародийно эксплуатировать методологию номинализма. Информация вообще не принадлежит к сфере символов и аналогий; это в первую очередь интерпретация знака, который сам по себе условен. Например, когда мы видим греческую статую Аполлона, мы не получаем информацию, а встречаемся с символом, который аналогически указывает как бы на высшую реальность. Этот символ для нас не подлежит интерпретации, ибо мы непосредственно