– Ну, как думаешь, что сегодня делать будем? – пробубнил Слизень. – В городе уже всех убрали.
– Ещё мост не зачищали. Вроде за ним госпожа ещё кого-то догнала.
– Делать нам больше нечего, как убираться из-за этого ублюдка Ихира, – припомнил парень о виновнике событий. – Пусть преступников заставят или ещё кого. Половина города с ума сходит, а мы вместо того, чтобы за порядком следить, будем опять ивен знает чем заниматься.
– Я тоже так думаю. Но градоправитель боится. Вроде как Капальщица сказала, что мертвецы у города принесли заразу. Вот и дёрнули всех сразу на «уборку».
– А почему мы тогда их вниз сбрасываем, а не закапываем или не сжигаем? Ну или куда подальше не отвозим?
Сынка вздохнул, но ответил:
– А потому что это никому не нужно, кроме сумасшедшей старухи. Не так сделаем – вонь поднимет. Вот и скидываем, просто чтобы на глаза не попадались. И считай всё, нету их.
Слизень скривился:
– Бардак.
Барсиф усмехнулся совпадению – его отец был точно такого же мнения.
Скоро все собрались, и от казармы до моста шавки добрались за полчаса. Потом пришлось надеть повязки, чтоб не задохнуться. Половину моста уже расчистили, но то тут, то там виднелись непонятные вонючие пятна и копоть. Через десяток минут они убирали самое грязное место, как раз над полосой болот.
Шавки взялись за работу. Они брали тела и перекидывали их через низкий парапет в пасть клубящегося тумана. Барсифа передёргивало, когда он думал о том, как там внизу будет пахнуть через несколько дней.
Когда они очистили мост, вернулся посыльный. На той стороне не было ничего, кроме брошенного лагеря. Работа оказалась закончена.
После неприятного задания Барсиф посидел немного в одном из любимых в хакане трактиров и домой вернулся только к ночи. Мачеха, собравшаяся было остановить пасынка и припомнить утреннюю неприятность, схватила его за локоть.
– А ну! – рявкнул Уснат, негромко хлопнув по столу. – Отстань от него. Он город защищал, пока ты в погребе сидела!
Барсиф выдернул руку и не оглядываясь ушёл к себе. Его настолько взбесило прикосновение женщины, что он едва сдержался, чтобы не сказать что-нибудь едкое. Но отец не простил бы подобной дерзости. Сынка не боялся, что пожилой мужчина со злыми глазами, в которого превратился Уснат, сможет как-то наказать уже взрослого сына, но всё ещё старался не ввязываться в споры. Не из уважения и не из страха, а больше по привычке.
Дворовые собаки тоскливо завыли.
***
Прошло не больше недели, и жизнь вернулась в прежнее русло. Барсиф поражался, как быстро люди приняли произошедшее и вернулись к