Никогда бы не подумала, что ему двадцать пять. Выглядит на все двадцать, как мальчишка.
Майкл отодвигает тарелку и скрещивает руки на затылке, покачиваясь взад-вперед на стуле. Вот шуму-то будет, если грохнется.
– А ты куда-нибудь поступаешь? – любопытствует он. Настала моя очередь исповедоваться.
– Вообще-то, меня приняли всего в один университет, в Мемфисе. Я не слишком разборчива. – Его губы кривятся в усмешке.
– У нас много общего. Через месяц в «Эддингтон групп» тебя вообще начнет тошнить от черно-белых костюмов, одинаковых рож и четкого распорядка дня.
Отвлекаюсь от вазы с фруктами и заглядываю в его голубые насмешливые глаза. Сколько сарказма!
– Или тебя уже? – хихикает парень.
Отрицательно мотаю головой.
– Ну, ты еще не всех видела. Они умеют пустить пыль в глаза.
Майк встает и тянет с подоконника пепельницу. Не знала, что он курит. Я вообще ничего о нем не знаю.
– Будешь?
– Нет, не курю. – Ненавижу сигареты.
Он плюхается на диван и чиркает зажигалкой.
– Кейн уже провел с тобой инструктаж по дресс-коду?
– Ой, да-а. – Без стеснения закатываю глаза, чем веселю своего вальяжно развалившегося собеседника.
– И как ты поступишь?
– Как-как… Сегодня уже щеголяла в костюме, блузке и туфлях.
– Серьезно?
Я киваю.
– Я бы на твоем месте нарушил правила. Так веселее.
Каков бунтарь! В глазах столько чертовщины… Еще этот прищур…
– Я и так чувствую себя не в своей тарелке, а отличаться, да еще и протестовать… нет. – Смотрю на свои ногти.
– А я нарушаю, – смеется он, выпуская табачный дым носом. Откуда-то льется громкая пронзительная мелодия. Майк чересчур медленно выуживает сотовый из кармана и отвечает на звонок.
– Слушаю… ага… у предков… – он ловко перекатывает зажигалку между пальцами, – не может быть… – громкий смех, – я так и понял.
Неохота подслушивать, лучше со стола уберу. Господи, какой бедлам он устроил из обычного легкого ужина!
– Оставь, слуги уберут, – обращается он ко мне.
– Ерунда, мне не трудно. – Я отмахиваюсь.
Слуги, надо же. Испорченный, избалованный мальчик.
Но, может, если ты с детства живешь в роскоши, это нормально?
Майкл продолжает трепаться по телефону, а я ставлю в холодильник последнюю бутылку и смотрю на часы.
Час ночи. Пожалуй, пора отчаливать.
– Спокойной ночи, Майк. – Машу ему рукой, вдруг не расслышит. Майк улыбается и в ответном жесте вскидывает пальцы вверх.
Вместо ланча меня отправили выполнять работу курьера, который внезапно заболел. Что я говорила? Скоро и до унитазов дойду. Селест тысячу раз извинилась и обвинила во всем проклятую Мэри Смит, будто мне от этого легче.
Воспользовавшись метро, я не прогадала. В Нью-Йорке невозможно быстро передвигаться на наземном транспорте,