Ветряные колокольцы я понатыркала у каждой двери просто потому, что нравился звук металлических трубочек, покачивающихся на сквозняках и поднимающих веселый перезвон, стоило слишком резко хлопнуть по ним дверью или распахнуть окно для проветривания.
Я насторожилась – не то чтоб всерьез, превалировало любопытство – и попыталась угадать причину звуков. Хлебнула еще разок чайку и с бутербродом наперевес вышла к кладовке. Дверь в нее была приоткрыта. Ага, створка задела колокольчики, отсюда и трезвон. Но так просто дверь не распахивается, если только на нее опять не упали злополучные швабра и ведро, живущие своей особой, неведомой хозяйке жизнью.
Я зажала бутерброд в зубах, щелкнула выключателем и распахнула дверь. Бутерброд шлепнулся под ноги вместе с отвисшей челюстью. В мою маленькую кладовочку как-то утрамбовался высоченный, на голову выше моих ста семидесяти сантиметров, мужик в черном кожаном прикиде, с лиловыми глазами, серой кожей лица и абсолютно белыми волосами, заплетенными в толстенную косу. Он застыл, как лемур от фотовспышки. Слезы боли катились из миндалевидных очей.
– Блин, у меня в кладовке дроу!.. – пробормотала я, аккуратно закрыла дверь и выключила лампочку.
Кто такие дроу и с чем их едят, в разного рода фэнтезийных историях, которыми я обчитывалась с подросткового возраста, расписывалось несколько противоречиво, но насчет чувствительности органов зрения к свету большинство авторов скромно умалчивало. Похоже, зря. Потом я зачем-то подобрала бутерброд и, тихонько постучав по косяку, позвала бедолагу:
– Эй, очень больно?
Никто не ответил, но отчетливое ощущение присутствия постороннего не исчезло. Впрочем, бросаться на меня в расистском запале с колюще-режущими предметами наперевес тоже никто не рвался.
– Что ты делаешь в моей кладовке? – сделала я очередную попытку наладить контакт с незваным гостем.
Занятно, я его совершенно не боялась. Ощущение парадоксальной нереальности происходящего наполняло каждую клеточку тела веселым куражом. Спать резко расхотелось. Вот так-то! Сначала шаровые молнии по лбу стучат, потом девушке материальные галлюцинации в стиле фэнтези являются. Какой уж тут сон!
– Я изгнанник, – глухо ответили мне из-за двери.
– Это мало что объясняет, – рассудила я. – Почему тебя выгнали именно в мою кладовую?
– Не знаю, я бежал от загонщиков. Меня почти настигли, когда я увидел зачарованный проем и шагнул в него.
– Понятно, что ничего не понятно, – вздохнула я и предложила: – Переговариваться из-за двери неудобно, на свету тебя корежит, что же делать? Ага, подожди, я кое-что придумала.
Я