– Я сын Кадмуса, брата Редманда Четвертого, короля Живого города.
– Мазсе, сам Всадник протянул нам руку помощи, – схватил его за плечи Партатуя.
– С такими заложниками можно смело и перемирие просить.
– Никто не пойдет с нами на перемирие, а вот выкуп получить можно солидный, – вмешался Иданфирс.
Мазсе ещё раз взглянул на пленника. Схватился за рукоять обломка меча, потом посмотрел на Партатую и Иданфирса.
– Жаль, что Эдвина сейчас нет здесь. А ещё лучше, если бы ты, отец, был сейчас со мной, ты бы не колебался, ты никогда не сомневался, ни в чем. И я не буду, – размышлял Мазсе над своими следующими действиями.
Затем он схватил свой меч, подарок отца, вытащил его из ножен и одним ударом срубил племяннику короля голову. Под выкрики и проклятия Партатуи и своего главного разведчика, он поднял голову юношу за волосы и подошел ко второму знатному пленнику.
– На колени его! – скомандовал Мазсе двум стоящим рядом с ним всадникам.
Те, словно ошпаренные, бросились выполнять приказ.
– Мой отец… – не успел договорить Альберт, как меч Мазсе застрял в шее у пленника.
Партатуя закусил кулак оставшимися зубами, а разведчик истерично улыбался, горюя о пропавшей наживе. Мазсе сделал очередной взмах и на этот раз отделил голову от тела. Он спрятал меч обратно в ножны и освободившейся рукой подобрал вторую голову. Партатуя сверлил его взглядом, ожидая объяснений.
– Вы вправду думаете, что нам бы заплатили? Или что они заключили бы мир? С кем? С нами? Оглянитесь, нас едва ли больше шести сотен всадников. Как сказал Акиннаез мы разбойники. Кто будет разговаривать с разбойниками? Кто будет с этим считаться? – Мазсе обвел рукой своих воинов, которые сейчас занимались мародерством.
– А вот с этим, – Мазсе поднял вверх окровавленные головы, – будут!
Партатуя лишь невольно искривил рот в улыбке. А разведчик просто умолк, под тяжестью слов Мазсе.
Он прикрепил головы к седлу Асприд, и сам запрыгнул на свою лошадь. Старик и разведчик теперь просто стояли молча и смотрели на него.
– Партатуя, отправь отряд в город, за рабочими. Иданфирс найди тело Симеона и принеси мне его голову, – не теряя проявленной решимости, скомандовал Мазсе.
Он объехал все поле боя, осматривая павших, ища выживших. Его люди перебегали от трупа к трупу, подобно стервятникам. Они вытаскивали из трупов все мало-мальски ценное, дрались за каждое кольцо или браслет. За ними на трупы спускались стаи хищных птиц и лакомились трупным мясом. К вечеру воины, удовлетворившись грабежами, разбились несколькими лагерями в лесах, ели и пили, кто-то танцевал, были и те, кто играл на самодельных флейтах.
Подойдя к одному из таких лагерей, Мазсе в стороне наслаждался их причудливым весельем.
– Вождь! – закричал один из танцоров, увидевший Мазсе.
– Пойдем к нам!
Мазсе не особо хотел присутствовать на их гулянке, но все-таки решил подойти. Воины встретили его радушно, выкрикивали его