Пацан пацаном, но при этой внешней бесшабашности были в ней какая-то совсем особенная вневозрастная нежность маленького ребенка и абсолютная непереносимость любой несправедливости, плюс полное неумение говорить неправду. Нева совершенно не умела врать – да и просто не считала это необходимым. Ее честность, часто граничащая с наивностью, обескураживала и порой шла ей же во вред. Она говорила начистоту, даже если правда могла оказаться обидной для кого-либо. Так протягивая в ладошке булочнику монеты для покупки сладкой сдобы, она не могла допустить, чтобы там оказалось меньше нужной суммы, хоть ясно было, что булочник не станет пересчитывать деньги. Купленные вкусности всегда делились на всех поровну, подтаявший шоколад из круассанов частенько делал ее щеки чумазыми, но все точно было по-честному.
Она всегда говорила прямо, все как есть, даже если дело касалось невыученного урока или шалостей. Она не умела лукавить, и даже, когда кто-то из соседей делал ей замечание в провинностях, к которым она не имела отношения, она скорей признала бы свою вину, нежели наговор.
В жаркую сиесту, когда городок совсем затихал, а солнце обжигало кожу, Нева бродила по мелководью – чайки тихонько выуживали из воды на камнях мелкую рыбешку, вода была совсем теплой, но все же приятно холодила ноги. Под солнцем в отлив на камнях серебрилась выпаренная из морской воды соль – fleur de sel – местами можно было даже разглядеть цельные кристаллики из крохотных призм, а ноги потом покрывали причудливые узоры от высохшей воды.
Нева собирала ракушки, почему-то проговаривая про себя английскую считалочку-скороговорку (она, кстати, вполне неплохо владела этим языком) – she sells seashells by the seashore. Собранные дары моря – потемневшие от времени устричные створки, ребристые половинки крупных вонголе-донголе, неведомые гладкие остроконечные раковины-веретена и похожие на разноцветные бусины маленькие наутилусы – она тщательно отмывала от песка, полировала, покрывала прозрачным лаком, некоторые собирала на нейлоновые нитки и вечером выкладывала на теплой мостовой на центральной площади. Туристы да и местные ребята частенько покупали ее товар – заработок был невелик, но честен и достаточен для покупки мороженого, а оно в этих краях было исключительно вкусное, самое настоящее итальянское джелато.
Нева любила то, которое вроде бы обыкновенное ванильное, но добавлением хрусткой шоколадной крошки, а порой и с цельными кусочками горького шоколада внутри. Страчателла. А когда не было денег на мороженое, то нет-нет да и веселый долговязый Тамир в белоснежной рубашке с закатанными рукавами, загорелыми дочерна руками и блестящей на солнце лысой макушкой давал детворе вафельные рожки, а под самый вечер можно было заполучить нераспроданное за день мороженое. Совершенно бесплатно. Все местные дети знали об этом, но, удивительно, никогда специально не