Суровым движением вытаскиваю полки холодильника и начинаю протирать жесткой щеткой, споласкивая в мойке под струей горячей воды до тех пор, пока всю кухню не заполняет густой пар – как на процедуре у косметолога. Теперь пар очистит от изъянов кожу моего лица. А может быть, и всю мою сущность.
За последний год я практически не видела своего отражения. Только бросала украдкой быстрый взгляд на запотевшее зеркало, принимая душ. Словно не в состоянии принять свой нынешний образ, если он изменился. Оставили ли грусть и переживания следы на моем лице? Видны ли они в моих глазах и новых морщинах? Мне не хочется узнавать ответ. Человек не всегда может смело посмотреть себе в глаза.
Выпиваю два стакана ледяной воды с лимоном и надеваю чистую футболку. По квартире все еще разбросаны мелочи, напоминающие об Эрике, я просто не могла заставить себя убрать их. Ожерелье из ракушек на комоде в спальне. Настольный хоккей на книжной полке. Кальсоны и майки, забытые в ящиках шкафа. Кабель от синтезатора. Все это – совсем неважные, мелкие вещи, но то, что я оставила их пылиться, говорит о моем нежелании что-либо менять. Я застыла, как вкопанная, будто испуганный зверек, и застряла в этом положении слишком надолго.
Пора встрепенуться и сделать шаг, куда – неважно.
1955
Пансионат стоял на склоне, возвышавшемся над берегом среди сосновых рощ, которые посадили, чтобы защитить песчаные просторы от выветривания. Вначале считалось, что берег не представляет никакой ценности. Ценными были только выброшенные осенью на берег фукусовые водоросли. Крестьяне использовали их для удобрения полей. Но постепенно береговая линия стала нравиться гостям, приезжавшим, чтобы попить минеральной воды, отдохнуть и подышать свежим лесным воздухом. Теперь песчаный пляж длиною в милю привлекал туристов больше, чем сельские окрестности.
Сам пансионат построили в конце XIX века, одновременно с железной дорогой. В тридцатые годы провели водопровод и сделали более современный ремонт в отдельных комнатах, но в остальном ничего не поменялось. Дубовый паркет в столовой был уложен елочкой, изящная мебель закуплена у датских производителей. Изредка по субботам устраивали танцы с приглашенным оркестром. Последним банкет заказывал Ниссе из банка по случаю своего пятидесятилетия. Он пригласил Котельный квартет Викмана, а Вероника в накрахмаленном переднике подавала канапе.
Завтрак накрывали с половины десятого до десяти. Тогда она выставляла кашу, яйца и нарезанный хлеб. Кофейные чашки и пакетики с чаем. Графины с соком и молоком. Масло, сыр и домашний печеночный паштет. Каждый день одно и то же. После завтрака нужно все убрать и накрыть к обеду, на который обычно подавали суп на бульоне или суп-пюре. Иногда – запеканку. Многие постояльцы оплачивали полный пансион с трехразовым питанием и приходили четко по графику.
В