13 диалогов о психологии. Е. Е. Соколова

призванные приносить конкретную пользу больным. Всем известно, что врач и при исследовании, и при лечении больного производит своего рода эксперименты, которые находят свое оправдание в той пользе, которую они приносят определенному больному лицу. Скажу более: наше обширное отечество не имеет возможности во всех своих пределах снабжать население услугами врачей, у нас царит так называемый фельдшеризм, и медицина находится в руках лиц, не получивших высшего образования. И вот за неимением академических работников лечебные эксперименты приходится доверять фельдшерам и довольствоваться услугами этих скромных работников, заботясь не столько об интересах науки, сколько о нуждах населения, требующего врачебной помощи. Mutatis mutandis то же относится и к школе, и вот почему мне больно, когда эту скромную практическую работу, не претендующую на научную ценность, а преследующую узко утилитарные цели, презрительно называют «экспериментальным хламом» [7, с. 86–87].

      С.: Это просто-таки мои мысли! Вот и сейчас нам нужны не теории, а как можно больше практических приемов лечения неврозов нашего времени. А нам на лекциях читают про определения предмета психологии, как будто это может помочь разобраться в душе безработного или пациента клиники неврозов!

      А.: И по этому поводу у меня есть в запасе высказывания, которые погреют твою душу. Вот что, например, говорил известный русский психолог Николай Николаевич Ланге по поводу обучения студентов психологии на рубеже XIX и XX веков.

      Н. Н. Ланге: Изучение психологии лишь теоретическое приносит весьма слабые результаты. Без психологических семинарий и лабораторий слушатели выносят зачастую из аудиторий только знание слов и схем, точно дело идет не об явлениях их собственной души, а о психике каких-нибудь нам неизвестных жителей планеты Марса [4, с. 573].

      С.: Тогда я не понимаю, почему ты защищаешь теоретические исследования в психологии столь горячо!

      Синтез

      1. Практичная теория

      А.: Я говорю тебе еще раз: не спеши. Теория теории рознь. Известный физик Людвиг Больцман любил повторять: «Нет ничего практичнее, чем хорошая теория». Мы с тобой пока говорили лишь об одном споре начала XX века, когда психология во многом находилась в плену умозрительных схем. Но вскоре в психологии появляются теории, способные гораздо эффективнее решать самые что ни на есть практические проблемы. Это связано уже с развитием психологии в 10–20-е годы XX века. Кстати, и сами практики, уже процитированные мною, не были против теорий как таковых.

      А. П. Нечаев: Никто из экспериментаторов не отрицает «теорий», если и отрицают что-нибудь, то именно не теорию, не с теорией борются, а или с глупостью, которая прикрывается иногда именем теории, или с пустой риторикой, выдаваемой за науку. Если эксперимент для чего-нибудь является опасным, то не для теоретической психологии, а для так называемой риторической психологии [7, с. 90].

      С.: Верно-верно, в психологии очень много риторики в теориях…

      А.: А что