На деле все оказалось немного не так, как вырисовывалось в головах оптимистично настроенных активистов.
Не всем понравилось выбранное место для научной станции Титлин. Центр Сибири. И дело тут совсем не в ужасающем для приезжих климате или отстраненности от всего мира (на сотни километров вокруг станции были только лес, горы и болота). Дело было в стране. Извечные противники России в лице Запада, не слишком-то горели желанием отдавать всемирный проект в руки конкурентов. Главным аргументом России были ресурсы и, конечно, огромное количество места для будущего человечества. Главным аргументом Запада были Аляска и Техас, которые, в общем-то, не уступали ни по ресурсам, ни по свободному пространству. В итоге в закулисном противоборстве Запада и Востока за мир во всем мире локальную победу отпраздновал Восток. Это отняло год. Еще год забрали на себя подготовка к строительству и борьба с коррупцией на начальных этапах. Еще три года отняло само строительство комплекса станции.
Это был настоящий Вавилон! Станцию строили всем миром. Наконец-то, Запад и Восток занимался одним делом. Правда, об этом знали немногие. Проект был засекречен, и даже ученые, для которых готовилась платформа, не имели понятия, что творится в центре Сибири посреди непролазных лесов.
В итоге станция получилось инновационной и технологически современной, но не такой обширной, как собрат из Швейцарии. Честно говоря, там, в среднем, было около сотни людей, треть из которых составляли чередующиеся военные, треть – чередующиеся пешки, вроде инженеров и обслуживающего персонала и треть – крепко ухватившиеся за свои места ученые разных специализаций. Одновременно, на станции велось по несколько проектов. Это объясняло огромное количество лабораторий наземных и подземных. За всем постоянно следил наблюдательный пункт. Идеальная сбалансированная работа цельного организма.
За несколько лет Титлин произвел огромное количество разработок, растекшихся по всему миру. Человечество начинало расширять свои горизонты общим слаженным размахом без дрязг и грязной конкурирующей борьбы. Человечество шло к новому, неизведанному и, как это бывает в ходе экспериментов, после череды неудавшихся попыток человечество до этого неизведанного добралось.
9.
– Верчеенко должен быть в моей команде, Ифран! – Фил Мастерсон нервно мерил шагами кабинет ответственного за проекты.
Ифран Геджани спокойно смотрел на этого мечущегося янки из-за своего стола. Мастерсон вызывал у него неоднозначные чувства. Несомненно, этот американец был наделен недюжими знаниями и интеллектуальными способностями и по делу занял свое место среди ученых Титлина, но более высокомерного и склочного, даже для своих почтенных шестидесяти лет, человека, Геджани не встречал на протяжении всей своей долгой и богатой на события карьеры.
– Олег Верчеенко и Александр Корвин уже приписаны к проекту Инитаро, Фил…
– Опять