– Много энергии ест? – Питер привстал на носочки, чтобы заглянуть внутрь через верхний разрез, но Корвин одним резким движением раскрыл костюм.
– Меньше, чем мы думали…
– Тут везде датчики! – восторженно воскликнул мальчик, осматривая блестящие внутренности костюма на основе экзоскелета.
Большинство внутреннего «мяса» было вшито в мягкую подкорку, чтобы не создавать дискомфорт владельцу, но сами датчики должны были примыкать к телу. Они растекались бесконечной сетью по всему костюму, будто нервная система. По сути, они ею и были.
– Так и есть. Они реагируют на малейшее движение человека внутри и костюм его молниеносно выполняет.
– Задержка большая17?
– А ты со своим отцом времени зря не теряешь, – усмехнулся Корвин. – 0,01 секунды.
– Ничего себе!
– Приятно слышать.
– А пальцы?
– С ними было сложнее всего. Самые маленькие детали и одни из самых больших нагрузок. И тактильные датчики! Ох, мы с ними намаялись. Их нужно было минимизировать и защитить от внешних воздействий. Это удалось – костюм противоударный, водоотталкивающий, не горит в огне, не подвержен распаду при воздействии со многими химикатами и радиацией.
– С ума сойти, – восхитился мальчик. – Только вот…
– Что только вот?
Питер оглядел костюм со всех сторон.
– Цвет не очень, – сказал он, ощупывая светло серую блестящую поверхность костюма. – Как будто его ободрали в каких-то военных действиях. Не хватает только ржавчины.
– Ну, уж извини, – Корвин развел руками. – Времени на покраску не было.
Мальчик кивнул и продолжил:
– Но сейчас-то есть.
– Да, но краска…
– Алекс, – перебил его Питер. – Неужели ты думаешь, что мы не найдем на одной из самых современных станций в мире немного краски?
Через пятнадцать минут они, вооружившись баллончиками из личных запасов профессора Кастора, красили экзоскелет. Они водили аэрозолем сверху-вниз и слева-направо, примерив амплуа маляров-дизайнеров, пока костюм не принял свой боевой раскрас. Наполовину черный, как вороново крыло, наполовину темно-синий, как вечернее северное небо.
– Так-то лучше, – сказал Питер, отойдя чуть назад, чтобы оценить работу со стороны. – Жалко не было ярких красок…
– Это же не Феррари…
– Да, – мальчик устало зевнул. – Феррари далеко до него…
– Да уж, – подтвердил Корвин.
Он вдруг почувствовал усыпляющую усталость. Наконец-то, сон решил взять свое, и Корвин был этому несказанно рад.
36.
Уэлен Хартли спал, словно подкошенный, поперек своей кровати. Он слишком устал за прошедший день, чтобы беспричинно бодрствовать.
Дверь
37.
– Он меня уже достал! – Корвин быстро перебирал по ступенькам, поднимаясь на крышу станции.
Верчеенко следовал за ним, но так быстро, как это удавалось его компаньону, у него не получалось. Он безнадежно