Невозможно не нервничать, когда представляешь разработку, над которой работал полгода. Однако, он считал, что проект заранее обречен. Сигнал. В космос. Зачем? Олег когда-то слышал об ученых, доказавших, что муравьи считают шаги15. Скорее всего, это была очередная «утка» интернета, однако, зная тенденции бредовости окружающего мира, он не исключал возможности, что информация может оказаться достоверной. Эксперимент заключался в следующем: на одном расстоянии от муравейника ученые положили еду, это расстояние являлось константой и не изменялось, они выпустили муравьев, и те по цепочке бегали от дома к еде и обратно. Потом эти самые ученые приделали к ногам муравьев ходули, удлинившие их конечности, насекомые проскакивали мимо пищи, убегая вперед, и пытались ее найти там. Отсюда вывод: муравьи запоминают количество шагов и потом их считают. Интересный дорогостоящий эксперимент. Вот только кому, к черту, нужны эти данные. Они не способствуют прогрессу, не улучшают уровень жизни ни человека, ни муравья. Огромные ресурсы и время были потрачены на информацию, которая максимум пару раз засветится на последних страницах какой-нибудь Богом забытой газетенки между кулинарной рубрикой и погодой на неделю. Такой же тратой он считал проект профессора Инитаро. Но он скрывал, что его нервы были натянуты до предела: провал означал тягомотный разбор полетов и возможное продолжение проекта. Он этого не хотел. К тому же, руку к проекту он приложил, а значит тот обязан быть ценен. Все, к чему он притронулся, должно быть ценным, иначе, какой смысл?
– Вроде бы все, – Акайо окинул взглядом установку.
– Начнем? – Верчеенко нетерпеливо подошел к основной консоли. – Я включу, когда подашь знак.
Акайо утвердительно кивнул.
– Господа, – начал он. – Мы собрались сегодня здесь, чтобы…
20.
Корвин и Хартли встали чуть в стороне. Их последующая работа заключалась в поддержке на случай внезапного сбоя или поломки. Верчеенко решил запустить процесс самостоятельно. Акайо произносил свою пламенную речь, к которой он вряд ли готовился. Японец был прирожденным оратором – он мог бы, пожалуй, повести войско на превосходящую армию противника, всего лишь пару раз напрягши свой язык. Корвин завидовал этому свойству многих людей – говорить красиво без особых усилий в любой ситуации. Он так не умел. Мозг, несмотря на всю свою живость, категорически отказывался лететь быстрее языка, формируя складные предложения, в итоге получались косноязычные фразы, порою необдуманные и несуразные.
Хартли, глядя куда-то вверх, помахал рукой.
Корвин проследил его взгляд и увидел за перилами верхней смотровой платформы среди ученых и инвесторов темноволосого мальчишку с тонким телом и худощавыми руками. Выглядело все это довольно забавно: как будто «Титаник» отчаливал, а немногочисленные провожающие были только у одного пассажира с верхней палубы. Они все были возбуждены будущим экспериментом, но сдержанность и напущенная хмурость все это старалась скрыть. Ну, разве что…
– Поддержка
