Может, все дело было в давно погребенном глубоко внутри инстинктивном стремлении защищать – сильный за слабого. Почему-то эта девушка выглядела более ранимой и хрупкой, чем ее новые одноклассницы. Ее кожа была такой тонкой, почти прозрачной, что с трудом верилось в сколько-нибудь достаточную надежность этой защиты от внешнего мира. Я видел, как ритмично пульсирует кровь в ее жилах под этой чистой бледной оболочкой… Но сосредотачивать на ней внимание мне не следовало. Я был хорошо приспособлен к жизни, которую избрал, но голод мучил меня так же, как и Джаспера, даже в отсутствие соблазнов.
Между ее бровями обнаружилась еле заметная складочка, о которой она, кажется, не знала.
Но насколько же невероятной была досада! Ведь я прекрасно видел, каких усилий ей стоит сидеть здесь, поддерживать разговор с малознакомыми людьми, находиться в центре внимания. Чувствовал ее робость по тому, как она слегка сутулила хрупкие плечи, словно ожидая, что ее в любую минуту могут резко осадить. И тем не менее я лишь видел, лишь чувствовал, лишь мог представить себе. Но от этой совершенно непримечательной человеческой девушки исходило только молчание. Я ничего не слышал. Почему?
– Идем? – шепнула Розали, прерывая мою задумчивость.
От мыслей об этой девушке я отвлекся с облегчением. Мне не хотелось и дальше терпеть неудачу – со мной такое случалось редко и тем сильнее раздражало. Не хотелось пробуждать в себе интерес к ее скрытым мыслям только потому, что они скрыты. Несомненно, когда я разгадаю их – а я обязательно найду способ сделать это, – они окажутся такими же ничтожными и обыденными, как у любого другого человека. Не стоящими усилий, которые я потрачу, чтобы выяснить их.
– Так новенькая уже боится нас? – спросил Эмметт, все еще ждущий от меня ответа на свой предыдущий вопрос.
Я пожал плечами. Он был не настолько заинтересован, чтобы выпытывать подробности.
Мы встали из-за стола и вышли из кафетерия.
Эмметт, Розали и Джаспер притворялись старшими; они разошлись по классам. Я делал вид, будто младше их. И направился на урок биологии начального уровня, мысленно настраиваясь на скуку. Вряд ли мистер Баннер с его умственными способностями не выше средних умудрится выдать на уроке хоть что-нибудь, что удивит обладателя двух дипломов в области медицины.
В классе я устроился на своем месте и вывалил на стол книги – опять-таки бутафорские, не содержащие ничего ранее неизвестного мне. Из всех учеников только мне одному достался стол весь целиком. Людям недоставало ума понимать, что они меня боятся, но инстинкта самосохранения хватало им, чтобы сторониться меня.
Класс постепенно заполнялся, ученики один за другим возвращались с обеда. Я откинулся