– Миша! – кто-то позвал из зала. – Миша, не трогай вазу!
Мальчик оглянулся, но ничего не ответил. Отойдя от края сцены, он смотрел на вазу издалека. Смотрел долго и потом отправился к девочке, которая сидела в конце зала на скамейке и читала книгу.
– Любочка, сыграй, пожалуйста!
Названная Любочкой девочка удивлённо оторвала глаза от книги.
– Сейчас?
– А почему нет?
– И что мне играть?
– Грустную. Ну ту, когда дождь шёл, помнишь?
– Грустную? Когда они тут все бегают и прыгают?
– Они затихнут, вот увидишь.
Девочка опустила голову, посмотрела в книгу, закрыла её и положила на скамейку.
– Ладно, Миша, я буду играть грустную, ту, когда дождь шёл. И надеюсь, что в зале все стихнут.
Любочка пошла к фортепиано, а Миша забежал на сцену, выключил всё освещение, оставив только один узкий луч прожектора. И этот луч освещал только и единственно фарфоровую вазу.
Фарфоровая ваза и грустная музыка. Только дождь в этот раз не льёт. Мальчишки, щенки, девчонки и котята от удивления открыли рты. Только сейчас стало заметно, насколько изящна, красива и изысканна эта ваза. Как балерина, как благочестивая девушка. Нина Фёдоровна точно угадала подарок, она действительно человек из балетного мира.
Кто теперь мог бы выйти на сцену и танцевать рядом с вазой?
Когда показалось, что вот-вот кто-то будет танцевать и даже начнётся дождь, – прозвенел звонок.
Любочка прекратила игру, нашла Мишу глазами, пожала плечами, как будто говоря: ну что я могу сделать, извини, Миша!
А на следующей перемене во всей школе объявили тревогу . Все были созваны в зал. Фарфоровая ваза разбилась! Её уронили со сцены.
В начале предыдущего урока, завуч шла за ней, хотела поставить на почётное место, но увидела – что ваза разбита.
В зал заходили школьники и чей-то голос уже кричал:
– Миша трогал вазу! Миша Барышников!
– Зачем ты трогал вазу? – строго спросила завуч.
– Она очень красива и изящна, я хотел её увидеть в центре сцены.
– Ты брал вазу в руки?
– Да. Поставил немного дальше, чтобы выглядело так, как нужно.
– И ваза выпала у тебя из рук? – завучу казалось, что вопрос уже решён.
– Нет, ваза осталась на сцене, там, где я её оставил.
Один щенок, породы боксёр, ученик Рижской Хореографической школы так тихо проскользнул из конца зала , что неожиданно оказался за спиной завуча.
– Это я разбил вазу. – Эти слова из уст щенка боксёра прозвучали достаточно громко и уверенно.
Он повесил мордочку, лапки скрестил на груди. В одной лапе у него были уличные штаны – и посреди зала он стоял в спортивных штанах и в незашнурованных туфлях.
Пауза затянулась и боксёр понял, что сказанное надо повторить.
– Я разбил вазу. Случайно.
–Как тебя зовут? – строго спросила завуч.
– Тоби. Тоби Шнок. Из Пардаугавы.
– Все могут быть свободны! Мы будем говорить с Тоби Шноком.
После этого неожиданного собрания в школьном зале у Миши был ещё урок русского языка, но когда он вместе со другими учениками пошёл домой и школьные двери закрылись, кто-то позвал его.
– Это Барышников?
Миша повернулся. В метрах трёх от школьных дверей, оперевшись о стену, стоял Тоби Шнок. Конечно, уже одетый прилично, держа в правой лапе портфель.
Миша подошёл к Тоби.
– Это Барышников? Миша? – спросил Тоби. Уже и след простыл от опущенной мордочки и съёженного вида – как ещё недавно перед завучем. Бодрая мордочка и блестящие дружелюбные глаза.
– Я Миша. А ты Тоби?
– Да, Тоби! Вот тебе лапа, будем друзьями! – Тоби уже успел взять сумку в левую лапу, а правую энергично протянул Мише.
– Пойдём ко мне. Выпьем чаю, мама должна была оставить обед, – Тоби приглашал и той же правой лапой похлопал Мишу по плечу. И оба пошли.
– У тебя из-за меня получились неприятности.
– В смысле? – Миша удивился.
– Тебя считали виноватым.
– Ничего, Тоби, всё в порядке! А как у тебя это так получилось?
– Случайно, конечно, я уже говорил. Завтра маме надо идти в школу. Но ты же видел, Миша, у вазы только один кусочек отколот, может быть, какой-нибудь мастер склеит.
– А твоя мама, Тоби..
– Мама у меня хорошая, она поймёт. Я же ещё только щенок в подростковом возрасте, хочется похулиганить. И ты же знаешь, Миша, нам надо учиться немилосердно тяжело и трудно.
–Да, и длинные долгие годы, – тихо добавил Миша.
Тоби