Комитет Безопасности откомандировал своего специалиста – майора Рекса Шефнера. Майор работал с токсичными веществами, он должен был на месте оценить, таит ли «темная зона» угрозу, предсказанную разностной машиной министерства промышленности. Остальными участниками стали девять студентов-старшекурсников с разных факультетов – физики, биологи и кораблеографы.
Были заявлены следующие задачи экспедиции:
– Отыскать прямые доказательства Симметрии Корабля;
– Проникнуть в одну из «темных зон»;
– Проверить возможность жизнедеятельности в «темных зонах».
– Изучить флору и фауну «темной зоны»;
– Разведать месторождения природных ископаемых и электрических жил «темных зон».
22 июня 1886 года наша маленькая научная армия вышла из главных ворот Гранд-Парка и, оставив за спиной учебные корпуса Рэй-Браунского университета, двинулась на покорение до сих пор недоступных территорий Корабля. Мы были верхом, провизия и личные вещи хранились в крытом брезентом фургоне, в который была запряжена пара косматых меринов. На козлах с поводьями сидел Уильям Ганн, который, как я и подозревал, с трудом держался в седле; к счастью, для него отыскалась вакансия извозчика. Предполагалось, что в Угольном Мешке у нас появится еще один фургон с оборудованием, предоставленным лабораторией рудодобывающего концерна «Надсон и Сын», для того, чтобы вскрыть металлический монолит переборки и проникнуть в «темную зону».
Экспедиция началась как увеселительная прогулка. Молодежь шутила, покупала на ходу сладкие пирожки и леденцы на палочке, козыряла встречным дамам. Держу пари, студентам казалось, будто весь путь в «темную зону» будет похож на прекрасную брусчатую дорогу, вроде той, что стелилась под копытами наших лошадей.
Но горизонт Угольного Мешка встретил нас холодным дождем. Струи сочились вполсилы из встроенных в свод форсунок, дорожное полотно заливала жидкая грязь. В воздухе совсем не по-летнему пахло снегом. Пышная растительность исчезла, из земли торчали голые, колючие кустарники, в кору которых навсегда въелась угольная пыль. Зданий, радующих глаз архитектурой, здесь тоже не было: только похожие на хлева бараки, безликие склады и производственные постройки. По пути нам встречались лишь рабочие – китайцы, индусы, темнокожие с Жаркого Горизонта; все были в грязных комбинезонах, разношенных сапогах и кепках. Наши молодые люди не приуныли, но сменили радужный настрой на сосредоточенность.
Однако Угольный Мешок был лишь окраиной. Здесь трудились десятки тысяч человек, и моя карьера инженера тоже началась в одном из окрестных