– Вы какие-то оба мрачные, – он перевел взгляд с одного на другого, – Мучают кошмары?
Глаза Гэрриоуна угрожающе блеснули, когда он бросил свой взгляд в сторону товарища. Челюсть сжалась больше необходимого, на без того бледных кулаках побелели костяшки. Он промолчал, но, пораженный догадкой Ясера, Кратов спросил:
– Откуда ты знаешь?
– Видно по вашим мрачным лицам, – лаконично ответил тот.
– А то все тут сияют улыбками и в хороводах распевают песни, – прорычал Гэрриоун.
Ясер хмыкнул.
– Верно. Но вы уж слишком задумчивы и напряжены в отличие от остальных.
Тут Кратов заметил, что вокруг люди ведут себя оживленнее, чем утром. Их более расслабленные позы и жесты выглядели естественно. Словно тела наконец разморозили, и сошедшее окоченение освободило суставы и мышцы обитателей этого места. За столами вновь раздавались негромкие разговоры. Слова было различить трудно, но это явно были спокойные непринужденные беседы людей, отдыхающих от работы.
– Смутные и странные сны – это нормально, – менторским тоном продолжал Ясер, – поначалу они будут. Я сам проходил через это. Со временем все прояснится и встанет на свои места. Просто ваш мозг еще не оправился от истощения. Сильно напрягает, не спорю, но скоро все пройдет.
– Хочется верить, – глухо произнес Гэрриоун.
Связь с пультом вновь отогнала жуткие воспоминания. Кратов погрузился в странный мир четких ощущений, которых он не понимал, но знал, что с ними делать. Глубоко погрузившись в свою работу, он не заметил, как пролетело время. Он не сразу отреагировал, когда Ясер деликатно за плечо оттаскивал его от пульта. После ужина он направил Кратова и Гэрриоуна в каюту. На возражение обоих, что остальные все еще на своих постах, Ясер ответил, что им еще рано, ведь они не набрались достаточно сил, а работа с пультами изматывает, и им сейчас нужен хороший отдых.
Уже расположившись в каюте, Кратов поднял вопрос о том, помнят ли они что-нибудь из своего прошлого и как они попали сюда. Гэрриоун признался, что ничего, кроме отдельных обрывков не связанных друг с другом воспоминаний и фраз, не смог восстановить в памяти. Ясер признался, что вспомнил отдельные эпизоды из своей жизни, но понять точную хронологию так и не смог. Он помнит обрывки детства, когда он был маленьким ребенком в большой семье. Помнит красивую природу. Горы, утопающие в зелени, бурлящие реки, свободу и простор. Помнит что-то из более поздних лет, но что и когда случилось, не имеет понятия.
Следующая ночь не принесла облегчения. Кошмар стал отпечатываться в памяти, словно на пленке, сквозь темную завесу стали проявляться очертания и образы. Смазанные, нечеткие, полные ломаных линий, расплывающиеся при фокусировке, своим хаосом они дополняли звуки, заставляя сердце цепенеть. Черные пальцы тянулись к нему с мольбой, обещая проклятие. Сгорбленные силуэты сжимались в точки, пытаясь избежать неотвратимого. Тонкие стебли хрупких ног подламывались,