Лавров вздохнул и коснулся рукой ее холодных дрожащих пальцев. Он чувствовал себя героем дурного водевиля. С одной стороны, смешно, а с другой… ужасно жаль Катю.
– Я признаю, что была страсть. Была! Я должен был подавить ее, но не смог.
– Была? Значит, ты остыл? Остыл, да?
Он опустил глаза и налил ей белого вина. Рыба на тарелках лежала нетронутая. Ветерок подхватил скомканную Катей салфетку и бросил на траву.
Они выехали за город и сидели в открытой деревянной беседке придорожного ресторана. Вокруг шумела, сияла на солнце березовая роща. Пели птицы.
– Ты меня бросаешь? – облизывая соленые от слез губы, спросила Катя.
– Это не так. Я…
– Все, молчи! Не смей предлагать мне дружбу! Это… пошло! Оскорбительно! Ты обещал… обещал, что…
Слова застряли у нее в горле, она издала сдавленный стон и прижала очередную салфетку к мокрому лицу.
– Катя, мы люди разного круга. Я не подхожу тебе, – он подумал, что это так же касается его и Глории. Они разные, и он ей не подходит. – Кто я такой? Обыкновенный безработный, который…
– Ты сыщик, Рома. Мой папа ценит тебя. Он найдет тебе…
– Доходное место? – усмехнулся Лавров. – Спасибо, я уж как-нибудь сам о себе позабочусь.
Катя плакала, пока не выбилась из сил. Слез больше не было. Они иссякли, как и аргументы в пользу продолжения отношений между ней и этим чертовски упрямым мужчиной. Избалованная дочка богатого папочки не привыкла, чтобы ей отказывали.
«Ты несправедлив к ней, – возразил второй Лавров. – Катя искренне влюблена в тебя, в отличие от Глории».
«Это пройдет. Женщины изменчивы и капризны. Сегодня они души в тебе не чают, а завтра и не взглянут в твою сторону. Не попадайся на этот крючок!»
Лавров не заметил, как его разговор с Катей сменился внутренним диалогом. Она тоже не заметила, погруженная в свою обиду.
В Москву возвращались в тоскливом молчании. Катя отвернулась и всю дорогу смотрела на пробегающий мимо лес. От нее пахло вином и фиалковыми духами.
Лавров проводил ее до квартиры. Она безучастно кивнула ему на прощание. Он вызвал лифт и спускался вниз, проклиная себя за то, что не сумел вовремя остановиться. Он дал Кате надежду, а потом отобрал ее.
Это все Туровский, Катин отец, подбил его на любовную авантюру. В конце концов, авантюра оправдалась[1]. Но последствия, последствия…
Туровский был бы не прочь выдать свою дочь за Лаврова. Ее первый брак оказался неудачным. Супруг не сделал Катю счастливой. Более того, он поставил под угрозу ее жизнь.
«Карма!» – сказала бы Глория. И тут Роман был с ней согласен. Сначала тесть расправился с любовницей Катиного мужа, а потом она сама чуть не рассталась с жизнью.
– По счетам надо платить, – пробормотал Лавров, усаживаясь в машину. Он знал, что Катя стоит у окна и смотрит, как разворачивается его «туарег». – Черт!
Туровский позвонил ему на следующий день. Просил одуматься. Сулил золотые горы. Обещал дать за дочерью хорошее приданое.
«Она у меня одна,