Очевидно, моя семья тоже обратила на это внимание, а Дженсен по какой-то причине вбил себе в голову, что именно Уилл спасет меня от грядущей участи старой девы.
Я была уверена в этом куда меньше. Намного, намного меньше.
Следовало признать, что наша общая история была весьма скудна. Вполне возможно, он вообще меня толком не помнил. Кто я – младшая сестренка, элемент пейзажа, фон, на котором случились многочисленные похождения в компании Дженсена и краткая интрижка с моей сестрой. И сейчас я собиралась звонить ему… для чего? Чтобы он куда-нибудь меня сводил? Поиграл со мной в настольные игры? Научил меня, как…
Я даже не могла закончить эту мысль.
Я подумывала о том, а не повесить ли трубку. Не забраться ли обратно в постель, сообщив братцу, что он может поцеловать меня в задницу и найти себе новый объект для усовершенствования? Но на четвертом гудке, когда я сжала телефонную трубку так сильно, что отпечаток мог остаться до завтра, Уилл ответил:
– Алло?
Голос у него был такой же, как в моих воспоминаниях, – глубокий и звучный, только еще ниже.
– Алло? – повторил он.
– Уилл?
Я услышала, как он резко втянул воздух и с улыбкой в голосе произнес мое прозвище:
– Зигги?
Я рассмеялась – конечно, именно так он меня и запомнил. Теперь меня так называли только в кругу семьи. Вообще-то никто понятия не имел, что это значит: было довольно смело доверить двухлетнему Эрику ответственное дело по подбору прозвища для его новорожденной сестрички, – но имя прижилось.
– Да. Это Зигги. Но как ты…
– Вчера я говорил с Дженсеном, – объяснил Уилл. – Он рассказал мне о своем визите и вербальной порке, которую тебе устроил. И упомянул, что ты можешь позвонить.
– Ну, вот и позвонила, – робко промямлила я.
Раздались кряхтенье и шелест простыней. Я, конечно, совершенно не пыталась представить, сколько обнаженной плоти сейчас на другом конце линии. Но когда до меня дошло, что голос Уилла звучит устало, потому что я его разбудила, бабочки, порхавшие в животе, подступили к горлу. Ну что ж, возможно, технически утро еще не наступило…
Снова бросив взгляд в окно, я выпалила:
– Я ведь тебя не разбудила?
У меня не хватило мозгов даже взглянуть на часы, а сейчас я боялась это сделать.
– Все в порядке. Будильник все равно бы зазвонил через… – он зевнул, – через час.
Я подавила покаянный вздох.
– Извини. Я немного… нервничала.
– Нет, все в порядке. Невероятно, как я мог забыть, что ты сейчас живешь в городе. Мне говорили, ты заперлась в «P and S» и уже три года сидишь в ламинаре, капая в пробирки из пипетки.
Во время этого шутливого реприманда его низкий голос стал более хриплым, и в животе у меня что-то сжалось.
– Похоже, ты на стороне Дженсена.
Его тон смягчился.
– Просто он беспокоится за тебя.