– Эй! – сказала Зигги, склоняясь ко мне, чтобы привлечь внимание. – О чем ты сейчас думаешь?
Поднеся пиво к губам, я сказал:
– Ни о чем.
– Будь я склонна к насилию, моя ладонь врезала бы сейчас тебе по щеке.
Это меня насмешило.
– Ладно. Я просто подумал, что это немного… необычно: ты уже занималась сексом, но никогда никому не отсасывала и не была принимающей стороной.
– Ну… – она немного откинулась на барном стуле, – я вроде как отсасывала одному парню, но при этом понятия не имела, что делаю, так что просто вернулась в район лица.
– Парни довольно незамысловаты: вверх, вниз, и мы уже готовы отстреляться.
– Нет, я имею в виду… Это-то я понимаю. Я говорю про себя. Как делать это и одновременно дышать, да еще и не беспокоиться о том, что я его укушу? Допустим, при посещении отдела посуды в каком-нибудь дорогущем магазине у тебя никогда не возникало панического ощущения, что ты сейчас случайно махнешь рукой и перебьешь весь уотерфордовский хрусталь?
Расхохотавшись, я наклонился к ней. Эта девчонка была просто невероятной.
– Значит, когда у тебя во рту член, ты просто боишься… укусить его?
Она тоже начала смеяться, и секунду спустя мы уже оба, согнувшись вдвое, ржали над этой картиной. Но наше веселье почти сразу утихло, и я заметил, что Зигги смотрит на мои губы.
– Некоторым парням нравятся зубы, – тихо заметил я.
– Некоторым парням… например, тебе?
Сглотнув, я сознался:
– Да. Мне нравится, когда девушки ведут себя немного жестко.
– Когда они царапаются, кусаются и все такое?
– Ага.
От одних ее слов у меня по спине побежали искры. Я громко сглотнул, гадая, скоро ли смогу выбросить из головы образ Зигги, делающей все перечисленное.
– Сколько у тебя было парней? – спросил я.
Прежде чем ответить, Зигги глотнула чая.
– Пять.
– У тебя было пять парней, но ты никогда не делала минета?
Мой желудок ухнул в адскую бездну, и хотя я понимал, что от моего раздражения так и разит лицемерием, но сдержаться уже не мог.
– Срань господня, Зиггс, когда ты успела?
Она насмешливо закатила глаза.
– Я рассталась с невинностью в шестнадцать лет. Как раз в тот год, когда ты проходил практику у папы.
Когда я собрался было протестовать, она закрыла мне рот ладонью и продолжала:
– Даже не начинай, Уилл. Я уверена, что ты потерял девственность лет в тринадцать.
Мне оставалось только захлопнуть варежку. Она угадала.
Проницательно