Оборотень нахмурился:
– Чего ты страху нагоняешь, коли случиться, тогда и посмотрим, чья возьмет, а пока нечего пугать. Мы не из пужливых. Взгляд Василия остановился на Демьяне.
– Давай, Лалыка, потешь душу, расскажи байку али загадку какую-нибудь загадай, повесели братов. Зело способен ты в этом деле.
Демьян почесал затылок, слегка заикаясь, повел сказ:
– Сам тому не видок, а плошел по Луси слушок. Была в лесу делевня. В той делевне глупцы жили. Опличь одного. Был следи них мужик поумнее, ненамного. Звали того мужика Умняк. Пошли глупцы зимой на охоту, видят дыла, а из дылы той пал валит. Пошли Умняка сплосить. Умняк недолго думая соблался и пошел с мужиками дылу смотлеть. Долго он смотлел, думал, да так ничего не плидумал. После почесал голову и велел мужикам его за ноги блать и в дылу совать. Сунули, а там медведь его за голову тяп и откусил. Мужики его долго делжали, покуда не устали. Вытащили, а головы нет. Один и говолит: «Видно там интелесное что-то, если Умняк там свою голову оставил. Надо бы и нам посмотлеть», – полезли глупцы в беллогу, а медведь там их пустые головы и пооткусывал.
Разбойники засмеялись, но смех прервал атаман Оборотень.
– Глупые мужики и байка глупая. Загадай лучше загадку.
Демьян долго не задумывался:
– Это мы залаз. Вот, наплимел. Конь бежит, земля дложит. Угадайте.
Оборотень махнул рукой:
– Этакую загадку и дитя разгадает. Гром это, не иначе. Давай следующую.
– Челна колова всех поболола.
Василий подумал, покрутил ус, раздраженно произнес:
– Ты что же, думаешь, что я, как твой недоумок Умняк, вельми глупый. Про ночь загадка. Ладно, братцы. Хватит развлекаться, пора спать. Завтра потеха будет, если золото добудем.
Кистень не утерпел, живо поинтересовался:
– Много ли его там, золота?
– Коли верить Яшке, то должно быть преизлиху, а посему, всем хватит.
Демьян Лалыка обрадовался, мечтательно закатил глаза:
– Коли там того золота тьмотысячно, то я, как долю свою заполучу, в Москву подамся. Дом себе куплю, молодуху сосватаю, заживууу…
Молчаливый Ферапонт Ноздря усмехнулся в густую окладистую бороду, обронил:
– Допрежь золото раздобудь.
Авдей Кистень Ферапонта поддержал:
– Ты, Демьянка, дурень. Не ведаешь того, что тебя на Москве быстро схватят, в поруб посадят и вдругорядь в острог отправят, а то и вовсе головы глупой лишишься.
Микитка Кривой с казаком согласился:
– Не иначе. Мне-то уж точно в стольный град соваться не стоит. Мою рожу одноглазую сразу признают и на кол посадят. Правильно Авдей молвит, дурнеем будешь, коли в Москву подашься.
Казак добавил:
– Что ему. Дурнем был, дурнем и останется.
Демьян Лалыка обиженно глянул исподлобья на сотоварищей.
– Чего