Угроза 4.0?. Радмир Замильевич Шарапов

плюсовой температуры, безмятежно ступали снежинки. Они тут не гости, они здесь не впервые, в несчетный раз они повторяют бесконечный ритуал круговорота воды, а человеки так и не хотят понимать, что для скоротечных людских судеб это и есть вечность. Снег непоколебимо стремится исполнить предначертанное, не придавая значения нашему безразличию. Это не он скоро выпадет и скоро растает, это само человеческое явление меньше чем мгновение в существовании любой молекулы воды. Задул ветер, и эти плоды зимы – владычицы наших широт вследствие планетарного задирства – помчались по его требованию для выкройки холодных покровов. Макс продолжал смотреть в одну точку на далеком сером здании, когда-то бывшем голубым. Здание как полководец возвышалось над подобными себе старыми, облезлыми солдатами, давно утратившими свой первозданный вид. Перед глазами агента в бесчисленный раз предстала огромная армия нашей угрюмости, некогда давшая народу то, что и по сей день слепцы именуют стабильностью. Вот они, демотиваторы наших улыбок, сообщники похитителей нашего солнца – туч, таких же серых, как и они сами. Павшие войска, расквартировавшиеся в наших городах, смотрят на нас мозаикой серых плит, скованных безобразными швами, они пали вместе с империей, навсегда утратив свою идеологию.

      Ветер подул в окно, и из расщелин в стене потянуло навязчивым холодом. Максим немного передохнув, собрался с мыслями и снова сел за отчет. Поработав еще час, он закончил и, взглянув на часы, произнес: «Пора выдвигаться».

      Агент стоял перед зеркалом на двери старого шкафа и разглядывал в отражении молодого парня с зачесанными набок черными волосами, чуть длиннее среднего. Милое лицо с мужественными чертами, не было в нем чего-то выдающегося или же отталкивающего. Губы были обычного размера, верхняя чуть толще нижней с правильным изгибом посередине. Нос прямой, небольшой, со слегка вздернутым кончиком, лоб был скрыт за волосами, брови густые, неширокие, доходили почти до висков. В комнатном освещении глаза казались блекло-зелеными, но о глазах это не все. Смотрящий в эти глаза, кто бы он ни был, бился об заклад, что этому парню известны факты, неведомые остальным. Максим был крепок, но телосложение скорее стройное, чем коренастое, хотя в последние годы агент начал прибавлять вес из-за неподвижной работы. Ростом контрразведчик был немногим менее ста восьмидесяти сантиметров – каждый раз на медкомиссиях были разные показатели, когда сто семьдесят шесть, а когда сто семьдесят восемь сантиметров. Максим обладал, как и положено человеку, мечтающему стать разведчиком, обыкновенной внешностью, а его философия, исключавшая ношение ярких вещей, нанесение татуировок, надевание украшений или даже отбеливание зубов, гарантировала незапоминаемость. Девушки считали молодого парня симпатичным, но не более того, им нравилась его скромность, а благодаря немногословности он походил на умного.

      – А вот тесты на выпуске ты завалил, – сказал своему отражению Максим.

      Максим не завалил тесты