Следом за ними потянулись другие выродки из отряда Гелины.
Отход замыкал К”ньец. Он настороженно оглядывался, но еноты рассеялись, и никто не намеревался напасть на них с тыла. Почти рядом с ним, чуть левее и впереди, то же самое делала К”ньяна – чистокровная хикинна, из клана хиков, откуда вышел и К”ньец. Её необыкновенно красивые копытца и буроватая шёрстка притягивали взгляд К”ньеца словно урлютка.
Странно, уже прошло не меньше праузы, как они увидели друг друга, и он и она узнали в себе сокланников, а до сих пор не перекинулись хотя бы одним словом. Будто бы они всегда, как показалось в первые мгновения К”ньецу, знали о подобной встрече, но вот встретились, а поговорить не о чем.
Правда, К”ньец попытался что-то сказать ей, ещё стоя у лаза и отражая нападение енотов, но наткнулся на такой красноречиво холодный до отчуждённости взгляд, что готовые вырваться слова застряли у него где-то внутри, так и не родившись на свет. Потом не было времени для общения.
И сейчас, поднимаясь по склону, хикинна порой посматривала на К”ньеца, однако взгляд её умных, с жёлтыми прожилками глаз, оставался равнодушным и каким-то словно замороженным. Ни интереса, ни сочувствия, ни какого-либо иного проявления чувств не выражал этот взгляд.
Треугольная личина К”ньяны заострилась от пережитого, но оставалась притягательно миловидной и в то же самое время застывшей, как маска. Такое впечатление, что она совершенно не удивилась, встретив посередине Диких Земель, вдали от клана хиков своего соплеменника, а лишь зафиксировала его наличие как факт. Ни слова приветствия, ни слова или проявления радости от такой неожиданной встречи…
К”ньец попытался возбудить мурлыканьем внимание или хотя бы какой-нибудь ответ с её стороны, но она даже на такое ненавязчивое общение не отозвалась. Это повергло К”ньеца в изумление и привело его к размышлениям, в результате которых он пришёл к безрадостному выводу – его внешний вид после стольких дней путешествия, отсутствие одного уха, ободранный хвост и стоптанные копытца не способствуют ответному отклику со стороны такой прекрасной хикинны, как К”ньяна.
Даже имя её он узнал случайно, со слов прибывших, общающихся между собой с фамильярной непринужденностью, вне зависимости, люди они или путры. Путры обращались к людям одноимённо, словно нэм их был далёк от начала алфавита.
После подобных размышлений непонятная тоска заполнила грудь К”ньеца. Его даже не обрадовали слова благодарности спасённой женщины-человека, когда они перебрались через лаз за стену. Он почему-то стал говорить с нею о превратностях жизни, подстерегающих разумных на каждом шагу,
– Как