А что у нее тут – наверняка? Сплошной недостаток информации. Приходится заменять ее чутьем. Чутье говорит: никому из людей с погонами доверять нельзя. Никогда.
«Плата за тишину и безопасность…» Ну да.
Хорошо.
– Бункер «Хо». Экваториальный склон. Точка между первым и вторым плато.
– Благодарю вас. Все, что обещала, я выполню в точности. Кстати, великолепное платье… Под XVI век? Мадрид?
– Севилья, – холодно бросила Сана Ли.
– И зонтик…
Последние два слова еще висели в воздухе, а русской уже не было. Испарилась. Экран у нее, техническое оснащение у нее… Мадонна, как с такими людьми общаться?
Сана Ли торопливо набрала на инфобраслете номер, который хотела бы забыть. А вот на тебе, понадобился!
Поговорим, кобыла.
9
– Послушай, милая Джесси…
– Я тебе не милая, Сана! Забудь думать.
– Чем я заслужила такую невежливость?
– Да иди-ка ты, Сана! Когда-то я считала тебя подругой, а потом ты заставила меня не только выплатить чертов долг до цента, но еще и содрала проценты хуже самого жадного профессионального ростовщика. Так что вали, Сана, со своими нежностями, мне смотреть на тебя противно, блевать тянет.
Минус восьмой этаж торгово-развлекательного суперкупола «Хайнлайн». На потолке – черное небо с битым хрусталем звезд, серой пломбой солнца и посверкивающими дробинами Фобоса с Деймосом. На стенах – светящиеся изречения о Роберте Хайнлайне. «Американцы точно знают, что Бог – один, но никак не могут сойтись во мнении, кто именно: Элвис Пресли, Харрисон Форд или Роберт Хайнлайн…» «Говорят, Хайнлайн был настолько могуч, что откусил Тайсону ухо, когда они боролись…» Из пола растут сорок девять каруселей всех мыслимых сортов, качели и горки, приноровленные к марсианской гравитации, змеится причудливый трек для детского поезда-дракона, у входа теснятся павильон лазерного шоу, пещера ужасов, амфитеатр голо-шоу, комната кривых зеркал и четырехблочный массив, приспособленный под платное уединение парочек. Три кафе, два бара и детский буфет.
Работало всё. Драгоценными камнями блистали тысячи электролампочек, вяло шевелились голо-мамонты, между каруселями вертелись лучевые хороводы всех цветов калейдоскопа. На полную мощность визжало техно, бу́хал старый добрый рок, но всё перекрывала тягуче-шарманочная мелодия, вечно звучащая на ярмарках и сельских праздниках англосаксов.
В самом центре возвышалось чертово колесо, очень скромное для Земли и верх шика для Марса. Наверх медленно ползла кабинка с двумя женщинами.
Первая – миниатюрное создание с кожей слоновой кости и руками фарфоровой куклы, в платье севильской сеньоры времен Карла V и с зонтиком от солнца, намертво разлученным со звездой двадцатью перекрытиями