По вопросу ясака, таким образом, никаких разногласий не имелось, проблема состояла в другом – кого послать? Тут особо проверенные люди нужны, особо надежные, чтоб никто не проговорился случайно, не сболтнул ненароком о золоте.
– Кому плыть – решайте, козаче!
Ганс Штраубе тут же предложил в старшие Матвея Серьгу, и тут с ним все согласились:
– Да, Матвей – казак опытный, справный. Надежа!
Все были за, а против неожиданно выступил один человек – сам Серьга. Вышел в круг, сорвал с головы шапку да, поклонясь казакам на все четыре стороны, молвил:
– За честь, козаче, спасибо! Одначе принять ее не могу – жена на сносях, хотел бы с нею быть, рядом. Но ежели, конечно, настаиваете, так не пойду супротив круга, а так… Вот бы Ганса Штраубе старшим – чем не добрый казак, хоть и немец?
– Я-то б и с удовольствием, – приосанившись, наемник тут же сник. – Однако ж, доннерветтер, вы, казаки, характер мой знаете! Я человек прямой, горячий… вдруг да Строгановы с лестью какой да с хитростью подкатывать станут, да подпоят еще… Не устою! Уж я себя знаю.
– Да и мы тебя знаем, Ганс!
Собравшиеся на круг ватажники зашумели: кто-то хвалил Штраубе, кто-то предлагал «кого помоложе», сам же немец выкрикнул в старшие Силантия Андреева.
– А чего, казаки, тут и думать-то? Силантий-то и так в старших ходит, опытен, деловит – ему и карты в руки.
– Верно – Силантий, – обрадовался Матвей Серьга. – Кто больше него в старшие подходит?
– Согласен, – атаман улыбнулся, искоса поглядывая на зардевшегося от оказанной чести десятника. – Однако же мы у него самого сперва спросим. Может, и у Силантия жена на сносях? А, Силантий?
– Да нет у меня никакой жены, – под общий смех отмахнулся Андреев. – А пошлете старшим… что ж… не откажуся. Надо так надо.
На том и порешили, да, избрав старшого, принялись за других. Путь предстоял непростой, дальний, потому главным кормщиком решили послать Кольшу Огнева, несмотря на то, что у того недавно родился сын. Все честь по чести, от супруги венчанной, белотелой рыженькой Авраамы.
Понимая, что тут уж без него никак, Кольша не кочевряжился, женой да дитем не прикрывался, просто попросил, чтоб присматривали, да пригрели в случае чего – что ему от лица всего круга и обещал атаман Иван Егоров.
Выбрав главных людей, казаки повеселели – дальше пошло куда легче: начали записывать охотников из числа молодых да тех, что хотел бы родную сторонушку проведать – кто ране в вотчинах Строгановских проживал, родственников там имел да добрых знакомцев. Таких как раз на два струга и сыскалось, без обид: Ондрейко Усов – в числе первых. Были у него на Пустозере родичи, небогатые купцы. Приятель Ондрейки, Костька Сиверов, тоже вызвался было, да не пустили – атаман собирался новый струг ладить, а Костька, хоть молодой, однако же главным при этом деле был.
Взобравшись на крепостную стену, женщины – и русские, и сир-тя – с интересом поглядывали на казаков. Уж конечно