Перебираю в голове несколько вариантов, с чего начать, но все они кажутся неуклюжими. Поэтому вместо того, чтобы напрямую попросить о помощи, я просто говорю:
– Я собираюсь найти своего отца.
Маттео фыркает:
– Ты пришла, чтобы обсудить со мной своего отца-Льва? Мне все равно, что с ним будет.
Делаю шаг вперед. При мысли о том, что кто-то смеет в таком тоне говорить о моем папе, замечательном человеке, прихожу в раздражение.
– Если бы ты послушал меня дольше десяти секунд, то понял бы, почему тебе не должно быть все равно. Меня достала вся эта Семейная политика. Ты – Медведь. Он – Лев. Ну и что? Кому какое до этого дело? Просто есть ужасные люди, а есть другие. Мой папа – очень хороший человек. Вот и все.
Маттео сжимает руку в кулак, и я продолжаю, пока он не надумал указать мне на дверь. Делаю вдох, успокаивая свой голос.
– После смерти моей тети Джо… нет, не так: после смерти нашей тети Джо папа отправил меня сюда. А сам, насколько я догадываюсь, отправился в Европу, чтобы как-то с этим разобраться.
– Что ты имеешь в виду? Как именно разобраться? – спрашивает Маттео; судя по его настойчивому тону, это важный вопрос.
– Именно это я и собираюсь выяснить, – столь же серьезным тоном отвечаю я. – Я не знаю тонкостей политики Семей так, как ты, но я знаю достаточно, чтобы сказать, что Джаг…
– Джаг – отец твоего отца, твой дед, – с ненавистью говорит он.
– Хочешь сказать, у нас с ним общие гены? Ну да, разумеется, – отвечаю я в еще более ершистой манере. – Но не смей предполагать, что я хоть в чем-то похожа на него или других Львов. Он убил мою маму и нашу тетю. Львы охотятся на моего отца. Они пытаются убить меня. Насколько я понимаю, они с радостью устранят и Лейлу, и Инес, и всех остальных талантливых учеников Академии и заставят всех Стратегов повиноваться им. Между прочим, все, что я делала в этой школе, было нацелено на то, чтобы их остановить.
Он с презрением фыркает:
– Все, что ты здесь делала, было ради спасения собственной задницы.
На секунду я в растерянности замолкаю. Не могу сказать, что он так уж заблуждается, но в то же время и не совсем прав.
– Ну и что ты задумала? Самой бросить вызов Львам? Или, может, ты и твой папочка-предатель объединитесь? – со злостью говорит Маттео. – Если его, конечно, еще не прикончили.
– Господи, Маттео, – в изумлении восклицаю я. – Какой же ты козел! Ждешь от меня понимания, сколь глубоко тебя ранила смерть друга, но не можешь проявить ни капли сочувствия к такой простой и понятной вещи, как страх за отца? – Неодобрительно качаю головой. – А между тем он по крайней мере хоть что-то делает. И я тоже. А что делаешь ты?
Маттео в растерянности трет лоб рукой и на несколько шагов отступает от меня.
– Ты права, – говорит он уже более мягким тоном. – Зря я это сказал.
Я наблюдаю за ним. Сквозь завесу ненависти и горя вижу неплохого парня. Несколько