– А где он живет сейчас?
Сюзанна пожала плечами. В последний раз, когда она с ним разговаривала, он был в Стокгольме, но где он сейчас, ей неведомо. Скорее всего, он никогда больше не приедет.
– Приедет, – сказала Чарли.
– Откуда ты знаешь?
– А я и не знаю. Просто так говорят. Но я очень надеюсь – ради мальчишек, – что так оно и будет.
– Остается только надеяться, что он появится, пока не поздно – пока они не начали его ненавидеть.
– Дети… умеют прощать, – сказала Чарли.
– Не все, – возразила Сюзанна.
Некоторое время они сидели молча.
Чарли простила Бетти за все те выходки, которые та устраивала на своих вечеринках, за те дни, когда она просто лежала в кровати, не отвечая на прямое обращение, за все пропущенные родительские собрания, за все несостоявшиеся походы и поездки. Она простила, потому что поняла – Бетти не такая, как все, она не могла по-другому. Но потом, после того, что всплыло этим летом… все же есть границы того, что можно понять и простить.
– Ты всегда была терпимее к своей маме, чем я к своим родителям, – продолжала Сюзанна. – Ты так о ней заботилось, просто… просто сердце разрывалось смотреть. Помню, я задумалась над этим уже тогда – типа странно, что ты можешь быть настолько понимающей, в смысле – Бетти же… она была вроде моих предков, но у меня не было того терпения, как у тебя.
– Бетти оказалась куда хуже.
– Что ты хочешь сказать?
– Я хочу сказать, что она… она совсем не такая, как я думала.
Чарли тут же пожалела, что начала этот разговор, но затормозить уже не могла.
– Моя мама и мама Аннабель дружили в детстве, – проговорила она.
– Нора Роос? – удивилась Сюзанна. – Вот бы никогда не подумала. Но что в этом такого ужасного?
– Они убили маленького ребенка.
Сюзанна уставилась на нее.
– Не поняла, – пробормотала она. – Что-то я не догоняю, Чарли.
– Мама и Нора убили двухлетнего мальчика, когда были детьми.
– Что ты такое говоришь? Как это?
– Задушили его – вернее, по словам Норы, его задушила Бетти.
Сюзанна побледнела. Бросила взгляд на стену, украшенную фотографиями, где все ее мальчишки еще были щекастыми младенцами, лежащими на овечьих шкурах.
– Зачем?
– Если верить газетным статьям того времени, они заигрались и не смогли остановиться.
– Боже мой, Чарли. А что с ними случилось потом?
– Учреждение для малолетних преступников, приемная семья, новые личные данные. А потом… потом Нора стала странной мамашей, которой не удалось защитить свою дочь, хотя она положила на это всю жизнь. А Бетти – сама знаешь, что стало с Бетти.
Они долго сидели молча, то и дело отпивая по глотку напитка.
– Даже не знаю, что сказать… – проговорила, наконец, Сюзанна, – Представить себе не могу… какая чудовищная жестокость…
Она потрясла головой. Чарли